Прости себе меня

— Что?

Она не успела поднять голову, как ей на колени упало нечто, напоминающее... камеру?

— Что это? — не веря своим глазам.

Она взяла в руки маленький прибор размером, быть может, с виноградину. Пара тонких проводков обвили пальцы.

— А ты не видишь?

— Что за бред?! Откуда она здесь?! Это твоих рук дело?!

Дани взглянула на Гордеева и тот показательно подвёл глаза. Указательным пальцем постучал по своему виску и опустился на корточки напротив девушки.

Она вздрогнула, когда его горячие ладони прикоснулись к ногам. Икры обдало жаром, а сердце в груди подпрыгнуло от волнения.

— Ну же, Муха, пораскинь мозгами? М? Думаешь, оно мне надо?

— Ну, не родители же это сделали? — зубами впилась в щёку. Ни без труда выдерживала его тяжёлый взгляд.

— Поэтому я и говорю: подумай немного. Когда этот ублюдок мог это сделать? Ты пускала его в свою комнату?

— Кого? Что ты несёшь? — она крепко зажмурилась перед тем, как начать собирать воедино его слова.

— Дани... ну же? Не будь дурой. Ты действительно так наивна?

Это было разочарование века. Именно.

Не Егор. От него она всегда ожидала подлость.

Но Федя? Он ведь на него сейчас намекал? Серьёзно?

— Федя? — совсем несмело. Почти шёпотом. Дрожащим.

— Вот видишь, — обыденно и невесомо его губы коснулись обнаженного колена, целуя, — значит, не всё потеряно.

— Но... я не понимаю, — Даниэла замотала головой, отказываясь верить, — Тогда как ты узнал? Откуда?

Не трудно было догадаться, что у неё возникнут эти вопросы. Везде искать подвох. Везде, где есть Егор...

— В прошлый раз заметил. Но не был уверен, — его руки нашли её. Егор вытащил из дрожащих холодных пальцев камеру и бросил ту на кровать. В своём огромном кулаке сжал её ручки, будто согревая их, — эта мразь следила за тобой, Дани.

Он видел как она застыла. Даже моргать перестала. Просто заиндевела не отрывая от него пристального и шокированного взгляда. Зубами прихватила нижнюю губу, безжалостно впиваясь в неё.

Это была перезагрузка.

— Дани? — попытался привлечь её внимание, — когда он был здесь? Хотелось бы понять, как долго это длится. Слышишь меня?

— Да, — отстранённо кивнула, — не знаю... я не пускала его. Он делал нам замки. Он на маму работает. У них на фирме...

— Дерьма кусок.

— Это он? — внезапно все встало на свои места. Словно пазл, наконец, сложился. Картина, которую она так долго собирала, предстала перед ней во всей своей удушающей красе, — фото. Тогда. Он?

Егор не отвечал. Опустил взгляд, натыкаясь им на дрожащую голубоватую венку на шее. Вдохнул ртом воздух, отдающий сладким привкусом, и провёл языком по губам.

— Я запретил ему приближаться к тебе. Ещё тогда.

— Поэтому набросился на него? Тогда, возле кафе?

— Он знал, что я разобью ему пятак. Я предупреждал его. Так что...

— Господи, я ничего не понимаю! Вообще ничего! Просто белый шум какой-то! Объясни мне! Что, черт возьми, происходит?! Что происходило всё это время?

Она почувствовала как с ресниц сорвалась слезинка. Поползла вниз по щеке, натыкаясь на уголок полных губ. Было отвратительно. Противно. Невыносимо обидно, что все эти годы она жила в другом мире, не имеющим ничего общего с реальностью.

— Просто я не люблю оправдываться. Никогда не любил. Тебе было удобно думать иначе. Он сфотографировал тебя из моей комнаты. Мы и не знали.

— Зачем он сделал это?

— Судя по всему, для того, чтобы ты потом обвинила в этом меня, — пожал плечами.

— Зачем? — шмыгнула носом.

— Ты нравилась ему, — скривил губы, — и нравилась мне.

— Тебе?

Гордеев снова не ответил. Усмехнулся и, слегка покачивая головой, уселся на пол. Отвернулся от девушки, спиной облокачиваясь на кровать.

Дани стряхнула очередную слезинку и вновь взглянула на маленькую камеру, что валялась на постели.

— Его можно засудить за это, — Егор перешёл на шёпот, — незаконное проникновение и все такое. Если хочешь...

— Это ведь ещё доказать нужно... в доме камер нет.

— А улица?

— Там, наверно, не видно будет.

Дани лихорадочно перебирала события прошлых дней. Когда он успел? Господи! Сколько всего он мог видеть?!

— Тебе придётся рассказать об этом матери. — Он задрал голову, перехватывая её взгляд, — ты сказала, что он работает на неё. Это не ерунда, Муха.

Быть может, это их шанс с матерью поговорить? Объясниться. Узнать правду?

— Он всегда был там, где я, — произнесла на выдохе.

— В смысле? — удивлённо поднял брови.

— Ну, то есть пересекались в последнее время часто. Вдруг оказывался там, где я была. Будто случайно...

Выражение лица Егора вновь сменилось. Гнев, что плескался на дне тёмных глаз, казалось, передаётся ей самой. Дани поджала губы и стиснула зубы. Её пальчики сжались в кулачки. Сам собой вспомнился тот вечер на реке. Когда кто-то следил за ней. Бежал по пятам, пытаясь напугать до чёртиков. Сначала она думала, что это Егор снова забавляется. Но она встретила его возле дома...

Она всегда и во всём винила его. Она была уверена, что права.

— Даниэла, — процедил парень. Протянул руку, — дай мне свой телефон.

— Что? Зачем?

— Муха, дай мне свой телефон. Пожалуйста.