Прости за любовь

– Варя, – зевнула Катька, видимо, умаявшись от безделья, – ты порой такая непроходимая дура, уж прости. Мужчина позвал ее обедать вместе, надо делать правильные выводы… Господи, – простонала она, – кому я все это объясняю, твоя сообразительность и намеки – пустое дело. Варя, вспомни на секунду, что ты молодая и красивая девушка, забудь про все остальное и в путь.

– Ну не знаю, – промямлила я, – как-то неудобно перед…

– Погоди, я перезвоню, – послышались мужские голоса фоном, и Катька, хихикнув, бросила трубку.

Мне оставалось только вернуться за свой стол и уткнуться лбом в кипу бумаг. Стрелки часов, как назло даже не бежали, а летели вперед, и когда ровно в полдень Роман Дмитриевич с пиджаком наперевес вышел из своего кабинета, я еще сильнее опустила голову.

– Варвара, – усмехнулся он, – сон на рабочем месте грозит штрафом.

– Я не сплю, – тут же подскочив со своего кресла, отрапортовала в ответ.

Щеки стали пунцовыми и руки предательски задрожали. То же мне проницательный какой, сон да в приемной?! Нет уж, я не до такой степени экстремал, конечно.

– Тогда чего вы так усердно рассматриваете на белом листе бумаги?! – вскинул Морозов бровь.

Наверное, ему необходимо было выполнить план в острословии на сегодняшний день и, судя по всему, лимит там огромный. Мне ж оставалось лишь набраться терпения и в конце рабочего дня не выйти отсюда с седыми волосами.

– Роман Дмитриевич, там сейчас все места займут в столовой, – жалобно пропищала я, понимая, что быстрее бы это все закончилось. А завтра… может стоит уйти на больничный?!

Морозов улыбнулся, протягивая мне руку, я взглянула на него с опаской, но ладонь подала. Всю дорогу до столовой я честно пыталась успокоить свою совесть, уговорить ее, и в конечном итоге уже готова была пойти и на подкуп. Но внутренний голос упрямо кричал, что выбрала я неправильный вариант, и лучше бы мне сидеть и не высовываться.

В столовой людей оказалось немного, что порадовало, конечно. И нет бы выбрать место у окна, в углу или, вообще, поближе к выходу, так ведь босс предпочел занять столик в центре, чтобы и себя показать, и другим не дать расслабиться.

Я осторожно присела на край стула и, кажется, не переставала ерзать до тех пор, пока в поле зрения не появились мои девочки. Морозов пытался шутить, что-то рассказывал, а я лениво возила вилкой по тарелке несчастный лист салата. Но стоило поднять взгляд, как кусок у меня встал поперек горла. Достаточно было увидеть широко распахнутые глаза Тани и длину ее ногтей, чтобы сообразить – я труп.

Больше всего хотелось взять низкий старт, сверкая пятками, но Роман Дмитриевич улыбнулся во все тридцать два зуба и кивнул им в знак приветствия.

Катька внимательно смотрела на меня, крепко держа за руку Донскую. Я пожала плечами, давая понять, что ни при чем и он все сам, но подружка лишь покрутила пальцем у виска, закатывая глаза.

На мое счастье в кармане у Романа Дмитриевича заиграла мелодия, что-то до приторности романтичное, и я, под благовидным предлогом не подслушивать чужие разговоры, встала из-за столика и рванула наперерез девочкам.

– Подруга называется, – фыркнула Танька, демонстративно отворачиваясь.

– Будто я нарочно! – словно в укор бросила в ответ ей, растерянно взглянув на Катерину.

– Могла бы и придумать что-нибудь, – подбодрила та, не переставая топтаться в проходе.

– Я пыталась, но ты ж сама сказала, что ничего дурного нет в том, чтобы пообедать.

Танька тут же вырвала свою руку из Катькиных ладоней, и уже готова была расправиться с новой жертвой. Бедная, бедная Таня. Она совершенно не понимала, что здесь, вообще, происходит, и как так быстро Морозов смог ее забыть. Донскую было жаль в этот момент, а моя подружка блондинка, кажется, окончательно запуталась.

– Так я ж думала ты про Сашку, – пожала Катька плечами, – в следующий раз уточняй. Нет, ну ты посмотри, – ткнула она Донскую локтем в бок, – что творит наша тихоня?! Кажется, Танька, неправильная у тебя тактика была с Морозовым. Скромниц он любит.

– Не нагнетай, – пришла моя очередь возмущаться, наблюдая, как лицо Тани начинает просто пылать.

Ее взгляд бегал от меня к Катьке, и, кажется, наша общая подруга всерьез решала, кого первым делом подвергнуть инквизиции. Я лично была за то, чтобы расправиться с Морозовым, так как нечего пудрить девушкам мозги, особенно одиноким, когда за окном стоит солнечный апрель. Тоже мне герой-любовник!

В миг стало обидно за женскую половину нашей фирмы, и, пошептавшись, мы коллективно решили, что с этого момента будем держать ухо востро. Таньку срочно требовалось возвращать на ее прежнее рабочее место, а мне… мне необходимо было выйти из офиса ровно в семнадцать часов с минимальными моральными потерями.

– Рад вас видеть, дамы, – выдал Морозов, проходя мимо нас, отчего мы открыли параллельно рты и хлопнули ресницами.

– Здравствуйте, – выдохнув полной грудью, подала голос Катька, а то молчание затягивалось, потому что каждый из четверки таращился друг на друга.

– Отлично выглядите, Катерина Владимировна.