Прости за любовь

Сашка рассмеялся, но было заметно, что вся его радость – это такая же попытка вернуть все на круги своя. И, пожалуй, это даже хорошо, что вскоре нас посетит Катька.

– Тогда в душ, – скомандовала я, – а мне туда, – уточнила на всякий случай, указав пальцем в сторону кухни, а то мало ли, вдруг Сашка снова все поймет неправильно.

Кириллов развернулся, будто на плацу, не спуская меня с рук, и донес до места назначения. Я б, конечно, предпочла спальню, ну в том плане, что мне бы не мешало переодеться, о чем и сообщила Саше. Но он лишь цокнул языком, а я залилась краской, проклиная свой длинный язык. И учитывая близость Кириллова, лишний момент рядом с ним равнялся пытке.

Пока он принимал водные процедуры, я все же успела и переодеться, и замешать тесто, поэтому завтрак вышел сытным и ароматным. Блинчики со свежими ягодами, которые напоминали разноцветные бусины, были сметены в рекордные сроки и, когда наши животы стали напоминать дирижабли, в дверь постучали. Я нехотя выкатилась из-за стола, чувствуя, что, пожалуй, на еду в ближайшее время смотреть не готова, и прошлепала в коридор.

– Ммм, – принюхалась Катька первым делом, войдя в квартиру. – Мне, надеюсь, оставили?

– Ты б собиралась дольше, тогда бы и к ужину успела, – прижалась я спиной к стене, наблюдая, как подружка шустро скидывает туфли на шпильках.

Всегда поражалась ее умению дефелировать на таких каблуках, меня хватало на пару метров, а потом либо встреча с асфальтом, либо полусогнутые колени.

– Нравятся? – выдала Катька, – могу подарить.

– Чтоб завтрашний день мне встретить в травмпункте?! – озадачила я ее.

Подружка почесала лоб, нахмурив брови, кажется, подобный расклад ее не вдохновлял. Конечно, на ком она тогда будет оттачивать свое остроумие?! На Донской? Нет уж, у Таньки и так проблем по горло!

– Нельзя быть пессимисткой. И вообще, где эта сладость двухметровая? – совершенно не стесняясь, выдала Катька, грациозно проходя вглубь квартиры.

Уж не знаю, услышал ли Сашка, как его назвала моя подружка, или просто настроение у него было отличное в это утро, но довольная улыбка на мужском лице, кажется, могла озарить весь мир. Он сверкал, как новенький рубль, беззаботно листая журнал. При этом напрягая мускулы, будто в его руках не кусок макулатуры, а гантели весом в пять килограмм. Одним словом – красовался и набивал себе цену.

– Ого, – замерев посреди гостиной, практически шепотом произнесла Катерина.