Прости за любовь

Часы показывали начало шестого, ложиться уже не было смысла, да к тому же, кто накормит этого горемычного завтраком, кроме меня. Сам он скорее спалит квартиру, но ничего не приготовит.

Пробираясь на кухню, я старалась не смотреть в сторону постели, где, сбросив одеяло, лежал Саша. Старалась, но это было сильнее меня. И свое любопытство, я пыталась объяснить вполне логически. Замерев на мгновение, я поджала пальцы ног, понимая, что заливаюсь румянцем. Щеки пылали от смущения, а взгляд сложно было оторвать от широкой спины.

Прикусив губу, чтобы не издать посторонний звук, а в частности вдох сожаления, что нельзя трогать чужое, я на секунду зажмурилась до белых мушек перед глазами. Мысленно досчитав до трех, распахнула ресницы и уперлась взглядом в лицо Кириллова. Этот жук лежал и довольно улыбался, радуясь тому, что вогнал меня в краску.

– Варя, – довольно промурлыкал Сашка, – мне нравится начинать утро – вот так, но…

– Что, но? – нахмурила я брови, чувствуя, что он сейчас снова своими словами заставит меня терять землю под ногами.

– Ты либо оденься, либо вообще все…– улыбнулся он, опуская глаза.

И вот тут до меня дошло, чему предназначался его взгляд мартовского кота… Да елки-палки, ну вот, что Кириллов теперь обо мне подумает? Что я специально хочу его соблазнить? Нет, Саша, просто я дура забывчивая. Так бывает, когда привыкаешь жить одна и расхаживать по дому в чем заблагорассудится.

Кажется, время для меня замерло, земной шар перестал вертеться, а солнце потускнело. Сначала захотелось провалиться, потом заплакать, а в конце рассмеяться своей невнимательности. То есть я додумалась спать под пуховым одеялом весной, а вот натянуть пижамные шорты с утра – нет. Черт, черт, черт! Ну хорошо уже, то что отдельные предметы одежды на мне все же имелись, а если постараться, то, наверное, чем-то можно прикрыть белые трусики.

– Шорты с тугой резинкой, – зачем-то озвучила я истину, – а ужин был плотным.

Сашка кивнул, продолжая посмеиваться, практически уткнувшись носом в подушку. Господи, слышала бы меня сейчас моя мама, она б точно покачала головой и заявила, что ее псы и то отличаются большей сообразительностью.

– Не стоит оправдываться, – наконец-то произнес Кириллов, переворачиваясь на спину.

Закинув руки за голову, он принялся смеяться в голос, в то время, как я попыталась натянуть майку хотя бы до середины бедра.

– Тебе не стыдно? – пробурчала я, ощущая, как предают меня мои голосовые связки.

 Его смех был настолько заразительным, что я еле сдерживалась, чтобы не поддаться порыву и тоже не начать хохотать.

– Ну тебе же нет, почему должно быть мне?! К тому же у тебя красивые ноги, ровные.

– Завязывай с комплиментами, скоро к нам приедет та блондинка с ключами.

– Ключами? – разом посерьезнел мой друг.

– Ты ж сам спрашивал про гараж, так что – вуаля. Топай умываться, а я пока приготовлю завтрак.

Сашка мигом вскочил с софы, и я даже не успела сообразить, как очутилась в его руках. Он с легкостью атлета поднял меня и принялся кружить, напрочь забыв, что еще пять минут назад потешался надо мной, будто я клоун в цирке. С испуга я вцепилась пальцами в его плечи, ощущая жар кожи, и сердце забилось, как сумасшедшее. Внутри все переворачивалось, и сложно было понять, то ли от того, что он так близко, то ли всему виной боязнь высоты.

– Поставь откуда взял, – процедила ему на ухо, буквально вжавшись в мощную грудь Сашки.

– А то, что? – с вызовом спросил он, а в его глазах отразилось, как черти подкидывают в котел дровишки.

– Потом будем жалеть, Саш.

Глава 7

И как противостоять, когда объект твоей симпатии смотрит вот таким взглядом? Как не броситься в омут этих глаз, не потерять себя, отодвигая на второй план свои мечты. Как удержать на плечах голову, которая, кажется, совершенно отказывалась думать.

В воздухе слишком сладко пахло весной, и апрель за окном вносил коррективы в мою размеренную жизнь. Рядом с Кирилловым пульс учащался, я постоянно взвешивала слова, боясь показаться дурой. По сути, медленно, но верно я переставала быть собой, потому что не нарочно, но начинала с ним флиртовать. А этого допустить никак было нельзя. Мне не хотелось портить дружбу, терять надежное плечо, ведь ничего хорошего не выйдет, если поддаться сиюминутному порыву.

– Саш, что ты хочешь на завтрак? – пришлось нарушить молчание, потому что больше тонуть в его омуте глаз я не могла.

Мне не хватало кислорода, а тщетные попытки удержаться на поверхности лишь усугубляли все. Срочно требовалось сменить локацию и выйти из зоны комфорта. В его руках было тепло и приятно, но греховная грань слишком тонка.

Кириллов пожал плечами, скользнув ладонью по моему позвоночнику. Критически близко, просто нереально, когда двое дышат в унисон, слушая стук сердец друг друга. Бежать… Голос разума надрывался, взывая к совести. Он умолял не ломать жизнь ни себе, ни Сашке. Я старалась, честно, очень старалась, и, кажется, у меня это худо-бедно, но получалось.

– Мне все равно, – улыбнулся он, – чем меньше посуды испачкается, тем лучше.

– Конечно, – фыркнула я, – мыть-то ее тебе.