Прости за любовь

После ухода Тараса он пощелкал переключателем каналов, нашел французскую комедию и лег на диван, но незаметно унесся мыслями далеко и сфокусировался на Насте. Чем больше он думал о ней, тем больше нервничал. Он не понимал, чем она зацепила его. Он снова повторял, что в ней нет ничего особенного, обычная девушка из провинции, про таких говорят: «Ни кожи ни рожи». Красивые только волосы, золотистые, с медным отливом, а самомнение! Вот так в лоб сказать, что он с ней заигрывает. Да знала бы она, сколько женщин на него засматривается! А как Лена его любит!

Продолжая заниматься самовнушением, что Настя не стоит его внимания, а мысли о ней – всего лишь легкое помутнение в голове оттого, что он не выспался, Дима вышел на балкон и сел в кресло-качалку. Самовнушение и тут не помогло. Он потоптался по балкону, потом по номеру, передвигал вещи – на столе, заглядывал во все ящики, даже за зеркало заглянул – вдруг там есть то, что отвлечет его внимание? Ничего не нашел и принялся за холодильник. Там тоже не было ничего интересного – фрукты, напитки. Взял два яблока и плюхнулся на диван – начались новости. Немного посмотрел телевизор и выключил. Яблоки положил обратно в холодильник, набросил ветровку и вышел из номера. На крыльце он осмотрелся и решил пойти на пляж.

О том, что глубина лифтовой шахты – восемьдесят метров, он прочел еще днем в брошюре, лежавшей в номере. Тоннель в форме бумеранга, ведущий к пляжу, протянулся на семьдесят четыре метра. Налево от тоннеля располагался общий пляж, направо – санаторный, вход в который был строго по санаторным книжкам. Стараясь не поскользнуться на мокром мраморном полу, Дима думал о том, что не хотел бы встретить на пляже Тараса с девушками, если они уже покинули тихий уголок. Но вряд ли Тарас захочет пойти на пляж, ведь лифт в десять часов отключат, а двоюродный брат Лены подъем по лестнице даже на третий этаж считает подвигом. Еще он думал о том, что зря Тарас обратил внимание на Свету, она может испортить ему весь отдых. Хотя для каждого отдых разный. Вот друг его отца регулярно ездит в Сочи не купаться, а играть в преферанс. У него и загар всегда особенный, так называемый загар картежника, когда лицо и живот белые, а спина коричневая. Одна мамина знакомая ездит к морю в поисках коротких курортных романов, ей потом хорошего настроения хватает на целый год.

А вот бывшая мамина одноклассница, домохозяйка, сильно пострадала, приняв курортный роман за что-то серьезное. Случилось это в Ялте. Ее с маленькой дочкой туда на месяц отправил муж, а сын остался дома. Муж оплатил номер в «Ореанде», прямо на берегу моря, и в ресторане она встретила красавца грузина. Он сначала заговорил с дочкой – мол, такое красивое белокурое дитя, – потом подсел к их столику, и уже вечером они втроем гуляли по набережной. И пошло-поехало – днем они были втроем, а вечером с девочкой оставалась няня, оплаченная красавцем, и возвращалась парочка в гостиницу только под утро. Ах, куда он только ее ни возил! В каких ресторанах они обедали! Какие подарки он делал! Какие слова шептал!

– Все, ухожу от мужа, дочку забираю – и в Тбилиси! – сказала она, сидя в кухне у Хованских. – Сын пусть с отцом живет, придет время, и он все поймет.

Муж ее выслушал, сказал: «А съезди-ка, милая, к возлюбленному пока одна, и коль все будет хорошо, поговорим о разводе и детях». И детей к бабушке отвез. Поехала она в Тбилиси, а там неожиданность – жена и дети. И грузин удивляется:

– Дарагая, я тэбя па ресторанам вадыл? Вадыл. Падарки дэлал? Дэлал. Тебе было харашо? Харашо! Так что тебе еще надо?! Езжай снова на курорт, и тебе снова будет харашо!

Вернулась она домой, а муж – вот тебе развод, вот тебе однокомнатная квартира, а дети со мной будут, у тебя же даже специальности нет, ты себя не прокормишь. Теперь она на курорты не ездит, работает в поликлинике санитаркой – мама пристроила.

Вдоль берега прохаживались несколько пар, человек пять спали на лежаках, укрывшись пледами. Дима дошел до четвертой карты и вдруг увидел на краю волнореза знакомый силуэт. Это была Настя – она сидела и совсем по-детски болтала ногами. Дул слабый ветер. Он играл волосами Насти, но она как будто не замечала.

– Буны хватит на всех? – спросил Дима, подойдя к ней.

Настя посмотрела на него снизу вверх. На ее губах играла улыбка. Он замер – это была та самая улыбка. Та самая, которую он перестал искать, но в глубине души все-таки надеялся найти. Вот оно что! Теперь понятно, почему он весь день не находил себе места!

– Конечно хватит. – Настя ловко собрала волосы в хвост и затянула резинкой. – Садитесь, я не кусаюсь.

– Как сказать…

– Да бросьте!

Дима сел рядом и пожалел, что ее волосы уже не треплет ветер.

– Вы сердитесь не меня?

– Нет, – он мотнул головой, – как можно сердиться, если человек говорит правду?