Прости за любовь

– Я не мешаю. – Мальчик не выпускал руку Димы. – Я помогаю дяде плакать.

– Простите, он еще маленький, – сказал мужчина, увлекая малыша за собой.

– Но у него большая и добрая душа, – сказал Дима, чувствуя, что боль отступила. – Спасибо тебе, дружок.

– Пожалуйста. – Мальчик разжал пальчики, и они ушли.

Через несколько метров мальчик оглянулся и помахал Диме, а потом схватил отца за руку. Они шли по аллее, большой мужчина и маленький, у них были одинаковые спины, одинаковые походки. Большой склонился к маленькому, будто хотел его защитить. Пройдет время, и маленький станет большим, но все равно, идя по аллее, отец будет склоняться к сыну, но уже не защищая, а прося защиты. Незадолго до смерти отца Дима гулял с ним здесь, в парке Шевченко, они шли по этой же аллее, отец опирался на его руку. А на чью руку обопрется он, когда придет время?

Дима вынул из кармана телефон, но звонить было некому. Некого было просить прийти и просто посидеть рядом, некому было сказать, что ему очень плохо и очень страшно и он боится надвигающейся старости и одиночества. Не физического – Лена всегда будет рядом, – а душевного.

Зазвонил телефон.

– Дима, привет, – услышал он голос Люды, – я волнуюсь, Лена не отвечает на мои звонки.

– Она спит.

– А-а, ну, тогда я позже к ней поеду.

– Не нужно.

– Что не нужно?

– Не нужно к ней ехать.

– Это почему же?

– Ребенок умер.

– Как умер?!

Дима не ответил.

– Какое несчастье! – Люда всхлипнула. – А я… я запекла яблоки, она их любит. Я должна к ней поехать!

– Я же сказал, не надо, не тревожь ее.

Люда еще раз всхлипнула, и ее голос стал твердым.

– Слушай, ты давно не приходил к нам. Может, зайдешь? Тарас сегодня не на работе, он теперь три дня в неделю работает. Он пошел куда-то, вот-вот вернется. Посидим, поболтаем, мы все-таки родственники.

Дима подумал и согласился. Он встал со скамейки, поднял воротник пальто и побрел в сторону улицы Гиршмана. Там, на углу Пушкинской и Гиршмана, в пятиэтажном доме, жили Тарас и Люда.

Глава 8

1988 год. День четвертый

Тарас отказался идти на завтрак. Он лежал в кровати, стонал и пил боржоми – благо горничная принесла десять бутылок.

– Может, здесь поедим? – предложил Дима.

Тарас вяло махнул рукой:

– Слышать не хочу о еде… Ох, мне плохо… – сказал он капризным голосом и вдруг осекся. – Ты чего так смотришь? Я что, хреново выгляжу?

Тарас испуганно, во все глаза уставился на Диму.

– Ну, я бы врача вызвал, – сказал Дима, глядя на покрытый испариной лоб Тараса.

– Дай зеркало, оно в ящике трюмо.

Дима вынул из ящика маленькое круглое зеркальце. Глядя на свое отражение, Тарас высунул язык и оттянул вниз нижнее веко.

– Все, мне кранты, – простонал он, – я заболел. – Он швырнул зеркало на одеяло и попросил еще боржоми.

Дима откупорил бутылку и сел на край кровати. Вид Тараса ему определенно не нравился – волосы прилипли ко лбу, полные щеки обвисли, дыхание прерывалось, подушка пропиталась потом, несмотря на то что работал кондиционер.

– Давай вызовем врача, – предложил Дима, наливая воду в стакан.

– Вызывай… Больше не хочу. – Тарас зажмурился и отмахнулся от стакана.

Дима поставил бутылку и стакан на тумбочку возле кровати и пошел в гостиную.

Телефон не работал, и Дима спустился на первый этаж к Антонине Денисовне.

– Телефонную линию сейчас чинят. Вчера был сильный дождь, где-то кабель повредило, – сообщила комендант, – а мой телефон работает. Возвращайтесь в номер, а я сейчас же вызову врача. Вы будете в номере завтракать?

Дима кивнул.

– Что вам заказать?

– Не важно – что хотите.

– Хорошо, я позвоню в столовую, и ваш официант поможет мне с выбором.

Врач пришел в сопровождении медсестры и Антонины Денисовны. Комендант в спальню не вошла – только окинула хозяйским взглядом гостиную, сказала, что уже распорядилась доставить завтрак в номер, и удалилась.

Дима нервно топтался возле кровати и смотрел на Тараса – тот постанывал, вздыхал, кривился и закатывал глаза, пока врач ощупывал его живот.

– Придется сделать укол, – сказал врач.

– Не надо, я боюсь уколов! – Тарас вытаращился на медсестру, склонившуюся над своим чемоданчиком.

Дима тоже боялся уколов и предпочел ретироваться в гостиную. Через несколько минут врач позвал его, и Дима на негнущихся ногах побрел обратно.

Тарас был до подбородка укрыт одеялом.

– Жить будет, – сказал врач, – но пару дней придется посидеть на диете, я распоряжусь на этот счет. И ни капли спиртного в течение недели. – Он дружески похлопал рукой по одеялу. – Вы еще легко отделались, Тарас Игоревич. А сейчас только боржоми, друг мой…

Тарас слабо улыбнулся.

– В рестораны больше не ходите, а то одним уколом все не закончится.

Доктор оставил номер телефона, сказал: «Звоните в любое время», – и удалился в сопровождении медсестры.

Дима посидел возле Тараса, пока тот не засопел, и тихонько вышел в гостиную. На столе уже стояло блюдо, накрытое стеклянной крышкой, на нем лежал омлет и две сосиски – его любимый завтрак, – тарелка с овощным салатом, блюдце с булочкой и кофейник.