Прости за любовь

– Приятного аппетита. – Официант тихо выскользнул из номера.

Лена подошла к зеркалу. Да, она лучше этой дурнушки. По всем параметрам лучше. Дима не понимает, но она внушит ему это. И еще внушит, что ему никогда и ни с кем не будет так хорошо, как с ней. Что ж, мужчины – это дети, с ними, как с детьми, надо долго и кропотливо работать, пока вылепишь то, что нужно. Она готова лепить. Она молодец, все сделала правильно: он побегает по санаторию и вернется. Обязательно вернется – он порядочный, он не оставит ее, беременную.

Пошел дождь. День посерел внезапно, и за окном встал стеной ливень. Небо слилось с морем, вода хлестнула по окну, превращая стекло в кривое зеркало, и вот уже стройные кипарисы, извиваясь, каждую секунду меняли очертания, и колонны беседки ритмично плясали, будто радуясь гибели цветков. Розы действительно теряли лепестки с каждым ударом безжалостных струй, ливень нес их к балясинам, суетливо продавливал в щели между ними и сбрасывал в море.

Лена прислушалась к сердцу – оно билось ровно, будто ничего не случилось. А что, собственно, произошло? Скоро она и не вспомнит об этом. Она просто вычеркнет все это из памяти, как ее учила бабушка, – ей уже удалось вычеркнуть много людей и событий, будто их и не было вовсе.

Из спальни вышел Тарас, одетый в белые джинсы и голубую рубашку.

– А официант где?

– Я отправила его.

– А кто вино откроет?

– Сам откроешь!

Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел насквозь мокрый Дмитрий.

– Будь другом, открой вино, я еще слабый…

Не говоря ни слова, Дима откупорил бутылку и ушел в спальню. Лена последовала за ним. Он раздевался.

– Ты хочешь принять душ? – спросила она.

– Да.

– Хорошо, милый, мы подождем тебя.

– Не стоит.

– Нет-нет, мы подождем. – Она осмотрелась. – Надо позвать горничную, пусть поменяет постель.

Дима включил воду и сел на край ванны. Он больше не мог сдерживаться и заплакал. Он никогда так не плакал. Это был не плач, это был сдавленный вой зверя, у которого из груди вырвали сердце.

Он нашел Настю на маяке – сердце подсказало: беги туда. Прижимая измятую розу к груди, она стояла на том самом месте, где они загадывали желания.

– Настя, любимая! – Он обнял ее.

– Почему ты не сказал мне? – спросила она слабым голосом.

– Я хотел, но… боялся. Я хотел поговорить с Леной, я пытался, но она будто чувствовала это и не давала мне сказать! Сегодня я ходил на телеграф, звонил ей, но ее нигде не было. Я не знал, что она уже здесь, и пошел к тебе, я больше не мог скрывать все это, но тебя не было в номере. Мне казалось, что весь мир восстал против меня! – Дима посмотрел Насте в глаза. – Теперь все хорошо, слышишь? – Он прижал ее к себе. – Девочка моя, я никогда не оставлю тебя, никогда! Пока мое сердце бьется, я буду с тобой, я люблю тебя, я хочу жениться на тебе, я хочу, чтобы у нас были дети. Как я счастлив! Теперь ничто не разлучит нас!

– Твой ребенок, – прошептала Настя, упершись руками ему в грудь.

– Я ничего об этом не знал!

– Твой ребенок. – Она продолжала упираться.

– Перестань! Лена сделает аборт.

Настя помотала головой:

– Нет, это невозможно…

– Брось! Миллионы женщин делают аборты, и ничего, мир не перевернулся!

– Это невозможно…

– Настя, все возможно ради нашей любви!

– Я не смогу жить с этим.

– При чем здесь ты?

– Дима, я люблю тебя, но наша любовь, наше счастье не стоят жизни еще не родившегося человека.

– Что… что ты говоришь? – Он тряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и натолкнулся на такой взгляд Насти, от которого все внутри похолодело. – Хорошо, хорошо, пусть Лена рожает, я не против, я буду помогать ей. Да что опять не так?! – в сердцах воскликнул он, увидев, что глаза Насти еще больше потемнели.

– Я не хочу, чтобы твой ребенок рос без отца.

Дима обхватил голову руками и застонал:

– Но я не могу разорваться! Я хочу быть с тобой! Я люблю тебя!

Он страстно прижал Настю к себе и осыпал ее лицо поцелуями, чувствуя соленый вкус слез.

– Не плачь, не надо! Скажи, что мне сделать, чтобы ты была рядом?! Какие слова найти? Помоги мне!

– Возвращайся к Лене.

Он разжал объятия и отступил.

– Что? Что ты сказала?

Настя закрыла глаза.

– Уходи! – закричала она.

Дима упал на колени и обхватил руками ее бедра.

– Не гони меня! Скажи, что любишь, что всегда будешь рядом, скажи!

Настя прижала его голову к животу, и он почувствовал тепло – ни с чем не сравнимое тепло любимой женщины. Небо вдруг потемнело, подул сильный ветер.

– Настя, я люблю тебя!

– О господи! За что мне все это?! Дима, родной мой! Я люблю тебя! Я так сильно люблю тебя!

Она опустилась на колени.

– Я люблю тебя, я всегда буду только твоей… – Она начала срывать с него одежду. – Только твоей… любовь моя… единственный мой…

Дождь не мешал их любви…

Мокрые и обессиленные, они не чувствовали холода камней, воя ветра и шума моря. Они целовали друг друга, и привкус горечи примешивался к поцелуям.

Дима помог ей встать и с надеждой посмотрел в глаза. То, что он увидел, заставило его содрогнуться.

– Настя, – он не стеснялся слез, душивших его, – не уходи! Мы никогда не простим себе этого!