Прости за мою любовь

Конечно, весело, я не спорю, но голова гудит так же сильно, как и ноги.

– О боже… я лежу… – стону я, вытягивая ноги на твердой односпальной кровати.

Вся база отдыха, на которой проходит наш лагерь, выглядит так, как будто последние двадцать лет не знала слова «ремонт». Двухэтажное здание из белого кирпича снаружи и советской мебелью внутри.

Комнаты маленькие, без удобств. В нашей две односпальных кровати с продавленными матрасами, две тумбочки, на которых свалены наши с Машей рюкзаки. Мы их так и не успели разобрать с утра. Около двери вбиты два крючка, по всей видимости, для верхней одежды. На окне желтая, выгоревшая на солнце штора. В углу комнаты стол без стульев.

– Класс, – сообщает неизвестно кому Иванова, оглядывая наш «люкс», – у других так же?

– Я не знаю, как у остальных вожатых, но у первокурсников комнаты на четыре человека и нет стола.

Я переворачиваюсь на бок и с удивлением смотрю на подругу, которая достает из своего рюкзака косметичку и какую-то смутно напоминающее платье тряпочку.

– Ты куда-то собираешься?

– Угу. Сейчас начнется все самое интересное, – отзывается Маша, открывая пудреницу и придирчиво себя разглядывая.

Да, определенно после отбоя начинается самое интересное. В моем случае это сон. В подтверждение своих мыслей я широко зеваю и опять падаю на спину, закладывая руки за голову. Толстовка и футболка задираются на животе, оголяя участок кожи, который тут же покрывается мурашками. В комнате было совсем не жарко.

Я протягиваю руку и касаюсь батареи, которая располагается прямо рядом с моей головой – кровати стоят изголовьями к окну. Отдергиваю руку – батареи ледяные.

– Класс, – тяну я, повторяя за Машкой.

К утру мы превратимся в ледышки. И к кому идти? На часах одиннадцать вечера, вся администрация уехала до утра понедельника. Может быть, где-то на базе и есть котел с отоплением, но вряд ли наша Захарка знает, как до него добраться. В любом случае придется ждать утра.

– Что такое? – поднимает голову Иванова от горы косметики. Соседняя кровать завалена разноцветными тюбиками.

– Отопления нет.

– Знаю, – отмахнулась Маша, – слышала, как Захарова по телефону распекала кого-то. Обещали утром прислать ремонтника. Но не везде холодно, нам просто «повезло».

– Ладно, я в душ.

– Куда? – неподдельно удивляется подруга.

– Ну знаешь, такое помещение, где можно смыть с себя сегодняшний день, а потом упасть в кровать и заснуть сладким сном. Завтра подъем, между прочим, в шесть утра на сбор, и зарядка в восемь.

– Ты, верно, шутишь! Кто в лагере ложится спать в одиннадцать вечера?! Не будь занудой, Даша.

Я не зануда, просто очень устала. А еще… еще я просто не хотела видеть Морозова. С ним придется встретиться, как только переступлю порог комнаты и окажусь в шумном коридоре. Там кипит жизнь, слышатся смех, музыка и шипение бутылок с газировкой. Никто не собирается ложиться спать, кроме меня.

Весь день он был рядом, это и понятно, нам бок о бок предстоит провести вместе четыре дня. И в другой ситуации я была бы даже рада. Но сегодня он меня порядком достал. Он, оказывается, мечтает победить. Бедные наши «дети», как только закончилось распределение по отрядам, он выдал им тираду, почему они должны постараться и занять первое место в любых соревнованиях. Как я ни пыталась его одернуть или вставить слово, он мне не давал.

В конечном счете я затащила его в темный уголок и наехала. Высказала все, что думаю о его амбициях. В этом лагере главное не победа, а участие и сплочение студентов, которых вырвали из привычного им школьного мира, в котором они варились одиннадцать лет, и поместили в незнакомое общество на следующие пять лет. Здесь много приезжих ребят, друзья и родные которых остались за пределами города и нашей области. Мы должны им помочь найти новых друзей, а не нажить врагов, подбадривая дух соперничества.

В итоге Морозов щелкнул меня по носу и, обдав горячим, дыханием ухо, прошептал: «Мы все равно выиграем». А потом ушел, просто оставив меня стоять в одиночестве в темном углу. И как только я оттуда вышла, по закону подлости натолкнулась на Неллю. Взгляд, которым она меня наградила, был не менее обжигающим и говорящим.

– Я не пойду, – заявляю твердо.

– Дело твое. Вы свечку провели? – между покраской бровей интересуется Маша.

– Да.

– Было что-нибудь интересное? – все так же заходит издалека подруга.

Я понимаю ее интерес. В моем отряде числится рыжий Егор Мартынов. Восходящая звезда клубных концертов, который имеет потрясающий цвет волос, голос и обаяние. Как устоять перед таким? Мне легко. А вот остальным девушкам это дается сложнее. И что-то мне подсказывает, Маша тоже не осталась равнодушной.

– Знаешь,, было… Мои «дети» решили, что мы с Морозовым встречаемся!