Простите, простите, простите меня…

Рассказ о том,
как мы с женой и сыном
давным-давно
приехали жить в Ленинград
и поселились в поселке Дибуны.
И знать не знали,
что через две станции
на пригородном поезде —
море!
А моря мы с женой и сыном
не видели никогда в жизни.
И никто вокруг не говорил,
что море близко!
Всем это было так известно,
что и говорить-то было незачем.
А мы хлопотливо жили,
неполноправные, послевоенные,
продлевая временную прописку,
потому что постоянной были недостойны.
А через десять минут на пригородном поезде
было Море!
Там не видно другого Берега!
А на этом берегу – Лес!
Сквозь который видится это Море!
Как в книжках Жюля Верна,
когда путники выходят из джунглей
и кричат: «Море!»

Случай

Держал в руках себя, терпел,
ни слова, что ты!
Покамест не осатанел,
учтивость к черту.
Поверь, пока хватало сил,
был деликатным.
Но вот сорвался и покрыл
начальство матом.
И вмиг – начальства нет на свете!
Не существует!
Свободы эфемерный ветер,
ликуя, дует.

«Я равнодушию учусь…»

Я равнодушию учусь.
То выучу урок, то забываю.
Я равнодушием лечусь,
три раза в день по капле принимаю.
К чему? Во-первых, – к суете сует:
и оттянуться не успеешь – съест.
Всего дотла, всего, по мелочам:
дневная – днем, ночная – по ночам.
К невзгодам мелким, что рядятся в беды,
к ушибам, что до свадьбы заживут,
и к самолюбью, что всегда задето,
и к неустройствам, что всегда гнетут,
к тому, что срок твоих удач проходит,
пора удач настала для других.
Что ж, солнце так же всходит и заходит
не для тебя – так для него, для них…

Я равнодушию учусь.

Вовсю стараюсь, мельтешусь!

«Погода, плохая погода…»

Погода, плохая погода,
неуравновешенный век.
Мы вниз опускались полгода,
а где же полгода, чтоб вверх?

Запросы покорно понизив,

согласны на осень, на снег…
На разные беды – полжизни.
А где же полжизни на смех?

«После бума, и грома…»

После бума, и грома,
и ночных неприличий
с отдаленного дома
слышу песенку птичью.

Свищет скромно и звонко,

нет ни стажа, ни сана.
Голос птицы-ребенка,
отдохнувшего за ночь.

Она свищет, как дышит,

словно вот родилась.
Между небом и крышей
телеграфная связь.

«Я побежден самим собой…»

Я побежден самим собой.
Устал. И небо угасает.
Пора уже, пора…
Постой!
Вгляделся вдаль – а там светает.
Свой крест все тяжелей нести.
А память свод грехов листает.
Жизнь прожита, почти…
Почти!
Вперед вгляжусь – а там светает.

Прошли и высохли дожди,

снег падает и снова тает.
Казалось, темень впереди.
Но вот вгляжусь – а там светает!

«Никогда не толпился в толпе…»