Проститут

Мать Нади, Ирина Леонидовна, соблюдала некий материнский этикет и при дочери с негативными декларациями не выступала. Правда, выглядело это порою ненатурально.

Особенно когда после очередного вечернего пьяного "правежа" у своего супруга, выходила в столовую с распухшей губой и плохо припудренным бланшем.

А Надя?

А сперва, пока не начала ощущать себя взрослой, Надя отца своего просто панически боялась.

Уже потом Надя стала понимать, что отец более всего опасался ее взрослости и самостоятельности. Он все силы прилагал к тому, чтобы повязать всех своих семейных, чтобы приучить всех баб своих жить не самостоятельно, а только принимая жизненные блага из его рук. Ручными, прирученными, беспомощными – они ему были нужны.

Отцу они были нужны для того, чтобы он мог их ненавидеть и презирать. Презирать, как ни к чему неспособных и бесполезных существ, вроде их карликового резеншнаутцера Карлушки, которого выкинь из дома – так через день и подохнет с голоду на улице, так как ни на что не способен – ни пищу себе добыть, ни даже у слабого ее отнять.

Так и эти, "ничтожные его бабы", какими их полагал Вадим Вадимыч, должны были подохнуть в канаве под забором, если с ним что случится.

Вадим Вадимыч порою в злобе орал на жену: "Бордель хотите здесь устроить, когда помру? Ёбнутая старуха будет тут вроде мадам, а ты как ходовая шлюха, а эта дочка твоя, как шлюха начинающая?" Хоть дом и очень большой, но Надя наслушалась такого вдосталь. И очень переживала.

Бывало, ляжет в своей спальне – нет отца дома.

А от каждого звука снаружи – просыпается, вздрагивает…

Вот, хрустя широкими шинами по красному гравию садовых дорожек, подъехал к парадному крыльцу папашкин джип.

Вот мягко хлопнули дверцы дорогого авто.

Вот шофер с помощником вытаскивают пьяного папашу, ведут его к крыльцу…

Сейчас начнется брожение танка "тигр" по залам и коридорам…

На бабушкину половину танк "тигр" не заползал. Там была как бы "заминированная для его гусениц территория".

Папашка как-то спьяну сцепился с бабулей – убью, суку старую!

А Анастасия Максимовна ему сразу контрудар – милицию вызову, протокол тебе на работу в твоё главное таможенное управление перешлют, а я еще и в налоговую копию попрошу, чтобы послали, уволят тебя, зятек мой любимый-золотой.

Папаша тогда полчаса без повторов матерился, но бабулю пальцем не тронул.

На матери отыгрался потом.

Мама неделю два симметричных бланша под обоими глазами пудрила-пудрила, а все равно заметны были… Эти следы папашкиной страсти.

– А интересно, он когда ее бьёт, он ее трахает потом? Или только бьёт? – рассуждала Надя.

– Дура ты, разве так можно о матери и об отце? – возмущалась подружка Ланочка.

– Можно, – отвечала Надя, – мне вот еще интересно, он оргазм испытывает, когда мамашу по морде бьёт, или нет?

Ланочка пожимала худенькими плечиками и ничего не отвечала.

У нее отца не было.

Но у нее не было и такого огромного дома, не было столько платьев, компьютеров и велосипедов с роликами, сколько этого добра имелось у Нади.

Так и что лучше?

Иметь отца? Или не иметь?

А когда она повторила этот свой вопрос вслух, Надя вдруг рассмеялась.

– Иметь отца? Это ты в смысле трахаться с папашкой, что ли?

Ланочка аж вспыхнула-зарделась – ну ты, Надька, совсем.

– А что совсем? – поджав губки фыркнула Надя. – Почитай вон в интернете на слово ИНЦЕСТ. Думаешь, не бывает такого?

– Может и бывает, – ответила Лана, вздохнув, – но мне всегда хотелось иметь… – она запнулась на этом слове. – Мне всегда хотелось, чтобы у меня был отец.

– Такой, как у меня? – хмыкнула Надя.

– Не знаю, – отвернувшись, тихо ответила Лана.

Изо всех Ланочкиных подруг Надя была самой интересной. Не в смысле того, что дом Нади было полной чашей, что в ее владениях была целая тьма кукол, компьютеров, электронных игр, бильярдов, кегельбанов, и даже бассейнов, где девчонки могли вдоволь разгуляться и повеселиться, покуда страшный Вадим Вадимыч на работе…

Он, кстати говоря, гостей дочери никогда не выгонял и не шугал, но так уж было принято, что если Надин папа находился дома, девочки в гости к Наде не заходили, а когда он приезжал, старались побыстрее смыться.

– Взгляд у него тяжелый какой-то, – жаловалась одна из подружек. – Такое впечатление, будто с укором каким-то смотрит или ждет чего-то.

– Это он тебе просто под юбку заглянуть хочет, – хмыкала в ответ Надя, закатывая к небу свои красивые карие глаза.

Да, Надя была самой интересной из Ланочкиных подруг, но не потому что у той были блага, которыми, кстати, все подружки очень и очень любили попользоваться. Нет, Ланочку тянуло к Наде, потому что та была не по годам взрослой. И рассуждала не как девочка, а как взрослая женщина.

– А откуда ты все это знаешь? – порою спрашивала изумленная Ланочка.

– Оттуда и знаю, – самодовольно хмыкала Надя, делая многозначительную мину, и тоном, позой и выражением лица как бы намекала на какое-то секретное знание, которым она в отличие от своих ровесниц располагала.