Проституция в древности

«Останки же тел сжигались у меня в комнате, за исключением нескольких наиболее красивых голов, которые я сохранял как реликвии. Я не могу и точности сказать, сколько детей было таким образом убито, но думаю, что не менее 120 в год. Часто я упрекаю себя и жалею, что шесть лет тому назад оставил службу вам, высокочтимый господин, потому что, оставаясь на службе, я не совершил бы столько злодеяний; но я должен признаться, что был принужден удалиться в свои владения, вследствие странной, бешеной страсти и вожделения, которое я почувствовал к вашему дофину; страсти, которая однажды едва не заставила меня убить его, как я впоследствии убивал маленьких детей, подстрекаемый дьяволом. Я заклинаю вас, мой грозный господин, не дать погибнуть вашему покорному камергеру и маршалу Франции, который хочет путем искупления своих грехов спасти свою жизнь, вопреки правилу Кармы».

Несмотря на это письмо, он был осужден и сожжен в 1440 г. в Нанте. Возможно, что в данное время не решились бы казнить подобное чудовище, признав его невменяемым. Судебная медицина и психиатрия с течением времени все чаще берет под свою защиту людей развращенных и извращенных, считая их подлежащими своей компетенции.

К несчастью, коронованные безумцы не подлежат суду.

Легальная педерастия

Этруски, Самниты, а также жители Великой Греции первые познали порок педерастии и передали его римлянам. Не нужно удивляться, что после позорных оргий императоров, мужчины и дети из низших классов предавались проституции и пассивно подчинялись грубым страстям развратного. Скоро в домах разврата было уделено одинаковое количество комнат как для девушек, так и для юношей.

Закон допускал как продажную любовь куртизанок, так и педерастию и прочие противоестественные отношения. По закону налог взымался как с женской проституции, так и с мужской. Но существовало единственное ограничение, согласно которому все должны были щадить людей свободнорожденных[94], эти же последние имели полное право насиловать рабов, мужчин и мальчиков, не принадлежащих к гражданам. Это ограничение предписывалось законом Скантиния, поводом к изданию которого послужила попытка изнасиловать сына патриция, Метелла.

Закон предоставлял таким образом полную свободу посягательств граждан на несчастных илотов римской цивилизации, и во многих аристократических семьях сыновья получали юного раба-наложника, с которым они удовлетворяли свои зарождавшиеся страсти. «Эпиталама Юлии и Маллия», написанная Катуллом[95], дает замечательное изображение того бесстыдства и нравственной распущенности, с которой семьи патрициев обращались с побежденными народностями, с вольноотпущенными и вообще со всеми несчастными, которые были ниже их. В латинском языке появилось выражение pueri meritorii, служившее названием детей, предназначавшихся для мужской проституции, достигнув известного возраста, они получали название pathici, ephebi, gemelli. Приученные с детства к этому печальному ремеслу, для которого, казалось, они были рождены, они завивали свои длинные волосы, лишали лицо растительности, опрыскивались духами и придавали своим манерам женственность. Из их среды набирались шуты, танцоры и мимы, которые назывались cinoedi и по большей части подвергались кастрации, производившейся или цирюльниками, tonsores, или торговцами евнухов — mangones. Операцию эту делали часто в детстве: ab udere raptus puer, говорит Клавдий; тоже самое высказывает Марциал в своих стихах:

Rapitur castrandus ab ipso
Ubere: suscipiunt matris post viscera poenoe.

Но иногда кастрация производилась в зрелом возрасте, ut mentulasiones essent, чтобы предоставить римлянам, по выражению Св. Иеронима, securas libidinationes (безопасное распутство).

Ювенал часто говорит об этом в своей сатире на женщин. В другой своей сатире он замечает, что жестокая власть тирана никогда не проявлялась на безобразных детях: между патрицианскими юношами, которых с вожделением преследовал Нерон, не было ни одного хромого, горбатого, или золотушного.

«Nullus ephebum
Deformem soeva castravit, in arce tyrannus,
Nec proetextatum rapuit Nero loripedem, nec
Strumosum atque utero pariter gibboque tumentem».

Но евнухи этого рода служили не только женщинам, они привлекали к себе и мужей педерастов, poedicones, о которых сложилась пословица:

Inter faeminas viri et inter viros faeminae.