Проституция в Петербурге: 40-е гг. XIX в. - 40-е гг. XX в.

Приведенное утверждение довольно сомнительно. Бесконтрольные половые связи влекли за собой появление внебрачных детей. Представители пролетариата оказались впереди и здесь. В 1927 г. в Ленинграде на 100 мужчин-рабочих родилось 3,3 внебрачного младенца, тогда как на 100 служащих — 1,5, а на то же число хозяев — 0,7. Кроме того, свободная любовь при всей своей «революционности» не была ограждена от таких типично «капиталистических» последствий, как венерические заболевания. В кожно-венерологическом диспансере одной только больницы им. Нахимсона в 1925 г. было зарегистрировано более 2 тыс. больных сифилисом, причем молодежь в возрасте до 25 лет составляла более 40% состоявших на учете[314]. А сколько юношей и девушек, стыдясь огласки, не обращались к врачам? Летом 1926 г. в ходе обязательного врачебного освидетельствования рабочих «Красного треугольника» выяснилось, что более половины работающих подростков заражены венерическими болезнями[315]. Самым неприятным в этой ситуации было то, что связи с публичными женщинами, от которых до революции в основном заражались сифилисом, оказались не единственной причиной распространения венерических заболеваний. Причиной болезней в 20-е гг. в немалой степени явилось свободное интимное общение, как правило не имевшее ничего общего с истинной любовью: отсутствие привычной и довольно распространенной ранее формы проведения свободного времени — вполне официальных походов к проституткам — многие молодые люди заменили теперь «вечорками». Один из участников таких посиделок писал в 1927 г. в журнале «Смена» -. «У нас распространены вечорки, где идет проба девушек, это, конечно, безобразие, но что же делать, раз публичных домов нет». Редакция журнала не преминула осудить поборника незамедлительного удовлетворения интимных потребностей, но у него нашлось немало сторонников. Молодой ленинградский рабочий считал, что девушки на такие «мероприятия» приходят сами, и потому ничего зазорного в этом нет, хотя и похоже на публичные дома[316].

Нередко так называемая «свободная пролетарская любовь» находила выражение в групповых изнасилованиях. Показательно в этом плане преступление, совершенное в Ленинграде летом 1926 г. в знаменитом Чубаровом переулке, который до революции считался центром торговли женским телом. Преступники — 26 молодых рабочих, большинство с завода «Кооператор», — пытались оправдать себя тем, что в этих местах могли вечером находиться лишь публичные женщины[317]. «Чубаровцы» были сурово наказаны, ленинградцы писали гневные письма в газеты, требуя расправы над насильниками. Но нашлись и сочувствующие насильникам. Прокурору города М. Л. Першину, выступавшему перед молодежью завода «Красный путиловец» с рассказом о «чубаровском» деле, было адресовано немало записок с вопросами, среди которых прозвучал и такой: «А если у ребят невыдержка, нетерпежка, что делать?»[318]

Получило развитие совершенно парадоксальное явление — свободные половые связи все чаще стали приобретать характер отношений, близких по сути к проституции если не в материальном, то, во всяком случае, в духовно-нравственном смысле. Это были отчужденные безличные интимные контакты, нередко с несколькими партнерами одновременно, часто по принуждению. Довольно распространенными стали случаи «петровщины» — явления, получившего свое название по фамилии учащегося московского фабрично-заводского училища, который убил девушку, отказавшуюся удовлетворить потребности его «свободной комсомольской любви». В Ленинграде факты принуждения к сожительству настолько участились в рабочей среде, что в 1929 г. в город прибыла комиссия ЦК ВКП(б) по расследованию случаев «нетоварищеского обращения с девушками»[319]. Примерно в это же время Выборгский райком комсомола предпринял попытку разобраться в причинах роста неблагоприятных явлений в среде молодежи. Силами комсомольцев, педагогов, медиков в районе была проведена первая и, увы, последняя бытовая молодежная конференция. Результаты опросов ее участников показали, что молодое поколение рабочих вполне освоило идеи свободной любви в своем понимании. По данным 1929 г., половую жизнь до 18 лет начали 77,5% мужчин и 68% женщин, при этом 16% юношей вступили в половую связь в 14 лет. Многие молодые люди имели одновременно по 2—3 интимных партнера, причем особенно в этом преуспели комсомольские активисты. Как писали авторы книги, обобщившей опыт конференции, «56% активной молодежи относится к группе легкомысленной и распущенной»[320].