Просто бред (СИ)

Степа, сел на сундук у стены и, впервые, увидел свою спутницу, так сказать, в домашней обстановке. Она, успела снять с себя доспехи и пояс с оружием и ходила по комнате в своих кожаных штанах и темной рубахе, длинной до середины бедер, из ткани, похожей на шелк. Этот материал казался тонким, очень легким и матово поблескивал под светом магического светильника. Она, успела распустить свою косу и ее волосы, богатой, белой шевелюрой, волнисто рассыпались по плечам и спине, только, острые кончики ушей, продолжали торчать из волос. Свои сапоги, она поменяла на мягкие тапочки, их, наверное, принесла ей дочка трактирщика. Степа, опять поразился ее метаморфозе, перед ним, сейчас стояла мягкая домашняя девушка-подросток с грустными глазами. Вот так и не поверишь, что вчера руки этой девчонки сжимали рукояти мечей, а совсем недавно, внизу, стояло злобное существо с замашками убийцы. И ещё, Степе удалось рассмотреть, что в этом мире, бюстгальтеры не успели изобрести, да этот женский предмет, эльфийки и не к чему. Ее груди, не стиснутые сейчас кольчугой, оттопыривали рубаху с гордостью и задором, да так, что ее соски проступили сквозь ткань рубахи как два пупырышка. Глаза у Степы, постоянно норовили соскользнуть на эти пупырки, хоть он и прикладывал усилия, чтобы не смотреть в ту сторону.

Алинор, слушая его, подошла к открытому окну и стала смотреть в сумрак вечера. Степа заметил, что хоть окно и открыто, но комары и ночные мотыльки не могут попасть вовнутрь комнаты, летя на свет светильника, они натыкались на прозрачный барьер и теперь роились перед окном. Степа, завистливо хмыкнул на такое использование магии в быту. А, эльфийка продолжала задумчиво стоять, сложив руки на груди, потом, как-то тяжело выдохнула и, не поворачиваясь к Степану, начала говорить тихим голосом.

- Хуманос, ты у нас всего ничего и многое ещё не понял, чтобы судить, тем более, ты судишь по меркам своего мира, а он у вас, наверняка, другой. Скажу тебе, я тоже не отсюда и тоже, сужу по своим меркам. Да, хуманос, мой мир под землёй, в пещерах Андердака и мне, по вашим меркам, сейчас восемнадцать лет, а по нашим - сто пятьдесят, мы живём долго. Сто сорок шесть лет, я прожила в обществе, в котором правят женщины, а для мужчин, существуют только вторые роли. У нас матриархат, хуманос, причём очень жёсткий, попав к нам, ты бы ужаснулся от увиденных сцен. Но даже при таких правилах игры, у наших мужчин, хватает упрямства и силы духа занять достойное место и завоевать уважение своих женщин, а сделать это, поверь мне, ой как не просто. Я до сих пор, вспоминаю троих своих отцов, двое из них, были воинами. Они, первыми, начали учить меня как правильно держать меч, правда, ещё игрушечный.

В голосе Алинор, Степа услыхал теплоту и в тоже время тоску о чем-то далёком, что ушло навсегда и ни когда не вернётся. Эта грусть, задела и его душевные струны и он, тоже взгрустнул, вспомнив своих родных. Между тем, Алинор очнулась и продолжила:

-Третьим отцом, был маг, очень сильный некромант и демонолог, он начинал преподавать мне азы высокого искусства. Учил прокачивать свой источник, учил медитациям и внутренней дисциплине. Вот так хуманос, у меня было трое отцов, наверное, для тебя это кажется странным, но такое, у нас в порядке вещей. Наверняка, кто-то из них и был моим настоящим отцом, но они, любили меня одинаково, а я, любила их.

У них, хватило ума и силы воли, подняться вверх из гарема моей матери и занять рядом с ней, своё достойное место. Их уважали, хуманос, другие достойные мужчины и соправительницы моей матери. Пусть, они стояли за ее спиной, на совете Дома или в бою, но она, всегда знала, что ее спина надежно прикрыта.

Но видела я и других представителей вашего мужского племени. Мерзких слизняков, сексуальных игрушек матери и других Сестёр. Ради своих развратных тряпок и чтобы навсегда оставаться в гареме, они готовы были исполнять любую прихоть своих хозяек. Я знаю, о чем говорю, хуманос, однажды, когда я была ещё маленькой девочкой то, нечаянно ошиблась дверью и попала туда, где мне находится, не следовало. О, Великая Мать, что же мне там довелось увидеть! Представь хуманос, этих гаремных наложников, об которых вытирали ноги. Это было так мерзко, что я, долго потом шарахалась от всех мужчин во дворце. А эти придурки, кто находился в той комнате, желая завоевать благосклонность матери, пытались со мной сюсюкать, а я, бежала от них в ванну, чтобы отмыться, мне все время казалось, что я грязная.

Она опять, замолчала, собираясь с мыслями. Степа сидел пришибленный ее рассказом, в полной прострации, ему показалось, что перед ним сейчас, открылась маленькая дверка, и сквозь неё он видит истинную сущность этой девчонки. Чувствовалось, что ей не хватало кого-то, кому можно выговорится.

- А дальше, что было, почему, ты оказалась здесь, а не дома?