Просто будь рядом

— От этого ты и сам начинаешь чувствовать то же самое.

Рорк замер на месте, и в глазах его, по лицу, по позе можно было без труда прочесть муку.

— Я не мог заставить ее очнуться. Это… не знаю, сколько это продолжалось, я не мог Еву растормошить. И это было еще до того, как убили ее мать. Просто от того, что мы здесь, в этом городе, выслеживаем человека, напоминающего об ее отце.

— Ты же понимал, что для нее это будет трудно, и физически, и эмоционально. Ты пытался отговорить ее лететь сюда?

— Легко сказать — отговорить.

— Рорк, — Мира подождала, пока он снова не прекратит нервно расхаживать и не взглянет на нее. — Ты же знаешь, что мог ее отговорить. Ты единственный, кто мог бы помешать ей вернуться в Даллас. Так почему же ты этого не сделал?

Рорк застыл, но вскоре буря в его глазах утихла, и он опустился в кресло напротив нее.

— Ну как я мог это сделать? Если бы она не полетела, не сделала все, что может, и Макквин причинил бы Мелинде Джонс вред или, даже хуже, убил ее, Ева бы себе этого никогда не простила. У нее внутри осталась бы зияющая рана. Ни она, ни я не смогли бы с этим дальше жить.

— Но сейчас и Мелинда, и девочка, которую он похитил, в безопасности.

— Но дело не закрыто, и дело не просто в том, что он все еще на свободе. Сегодня днем она стояла над телом матери. Боже, — Рорк потер пальцами виски, — неужели это было только сегодня днем? Вы же понимаете, у нее не было времени разобраться с этим, осознать. Справиться со своими чувствами. Должен ли я ее заставить? Запихнуть ей в рот снотворное, чтобы она хоть немного отдохнула? Или позволить работать, пока не рухнет от изнеможения? Смотреть, как она страдает, и продолжать бездействовать?

— А ты считаешь, что бездействовал?

— А что я сделал? Отследил счета Макквина да заставил проглотить чертов сэндвич? — В колкой реплике вырвалась наружу сдерживаемая ожесточенная досада. — Это любой мог сделать, это ничего не стоит. Я должен сделать для нее что-то большее, но я не знаю что.

— Ты привез мне кота.

Ева стояла на лестнице, а Галахад обтирался о ее ноги. Она пошла к ним, и Рорк двинулся ей навстречу.

— Кто, кроме тебя, догадался бы, кто мог знать, что мне не хватает глупого старого кота? Кто, кроме тебя, мог это для меня сделать?

— Может, я для себя это сделал.

Ева покачала головой, взяла его лицо в свои ладони и посмотрела в глаза, в которых всколыхнулось все — и скорбь, и усталость, и любовь.

— Ты привез мне Миру и Галахада. Эх, надо было еще Пибоди и Финн до кучи. И Мэвис, чтоб прикольней было.

— Хочешь, привезу.

— О господи, — тихо воскликнула Ева и сделала то, что редко позволяла себе при свидетелях: прижалась губами к его губам и надолго застыла с ним в поцелуе, почувствовала, как он сжал в кулак пиджак у нее на спине. — Прости меня, пожалуйста.

— Нет, нет. Не хочу я, чтобы ты извинялась.

— Нет уж, извини. Тебе нужно было передохнуть, а я все не соглашалась. Ни тебе, ни мне не давала перевести дыхания. Все эти инструкции, порядок, логическое мышление. Все это так важно — и все это такая мутотень, — она прижалась к нему, позволила себе перенести на него часть своего веса. — Такая мутотень. Ну что ж, видимо, вот я и переведу дыхание. И пока еще все не выдохнула, скажу, что я тебя люблю, потому что скоро мне опять устроят мутотень.

Рорк прошептал ей в ответ что-то по-ирландски и едва заметно поцеловал в лоб.

— Но мы ведь к этому привычные, не так ли? A ghrà, ты такая бледная. Видите, она похудела, — сказал он Мире. — Всего пару дней прошло, но я-то вижу.

— Переживает за меня. Плешь мне уже проел, ну чисто… — она едва не сказала «мать», но осеклась. — Чисто сварливая жена. Чертовски хорошая жена.

— Ну вот, теперь ты уже пытаешься меня разозлить. Принимая во внимание обстоятельства, я тебе это прощаю. Может, присядешь, а я тем временем налью тебе бокал вина?

— О да. И побольше. — Ева плюхнулась в кресло и медленно выдохнула. — Я знаю, что вела себя грубо, — сказала она Мире. — И подозреваю, уж вы-то защитную реакцию сразу распознаете. Но я все равно прошу прощения. Я правда благодарна, очень благодарна за то, что вы прилетели.

— Всегда пожалуйста, Ева.

— Мне нужно еще кое-что доделать, — сказал Рорк, протягивая Еве ее бокал. — Пойду наверх, а вы тут пообщайтесь.

— Нет, пожалуйста, — Ева взяла его за руку. — Не уходи. Тебя это тоже касается.

— Ну хорошо.

— Не знаю, с чего начать. Как начать. Это как пробираться по лабиринту вслепую и… — На колени Еве шлепнулась тушка кота, и все встало на свои места. — Я скучаю по дому. Рорк вас попросил привезти кота, потому что он — часть нашего дома. До него у меня не было ничего своего, да мне и не хотелось. Не знаю даже, почему именно я его завела, но он стал моим котом, — Ева сделала долгий глоток из бокала. — Я по нему скучала. Я скучаю по Пибоди, по ее шуточкам и ее уверенности. Скучаю по Финн и Мэвис и по моему отделу. Черт, я даже по Соммерсету скучаю, вот до чего меня довели!

Рорк издал какой-то нечленораздельный звук, и Ева, повернувшись, пронзительно на него посмотрела.