Просто была зима…

Вот подкрепленная верой в это, Ольга и пошла в мэрию.

* * *

Увидев Ольгу, Тришкин нахмурился:

– А, это вы… Что на сей раз?

Девушка пожала плечами – и на сей раз все то же самое.

– Пришла к вам за помощью, как к народному избраннику, – сообщила она.

– Я что вам – волшебник Гудвин? Вы ко мне прямо со всеми просьбами сразу… – Тришкин почувствовал подступающее раздражение. – А у меня свои злые ведьмы – в виде строго ограниченного бюджета. Как говорится, и рад бы, да не могу.

– Надо! – отрезала Ольга. – Надо помочь хорошему человеку. К тому же тут речь идет о пользе для города! Да если все получится, ваш… наш Приморск так прогремит!

– Ну так о чем речь? – устало вздохнул Тришкин.

– Надо отрыть древний город!

Тришкин как-то поперхнулся и уставился на Ольгу.

– И где рыть собираетесь?

– Недалеко от Приморска. Да вы не волнуйтесь, Степан, есть карта, составленная местным энтузиастом Иннокентием Павловым. Иннокентий точно знает, что древний город существует, и вот если мы его отроем, то представляете, какая от этого польза будет Приморску?! На весь мир прогремим!

Тришкин смотрел на Ольгу чуть ли не с испугом: а ведь вполне может статься, что дамочка… э… того самого. С приветом. Надо бы ее отвадить, а то так и будет к нему ходить с разными идеями. Подумав, Тришкин посоветовал Ольге с ее предложением о раскопках древнего города обратиться в областную администрацию. Оля недовольно вскинула бровь:

– А почему в областную? «Потому что у них нервы крепче!» – мысленно ответил Тришкин, чувствуя, что начинает закипать, но вслух сказал, что вопросы такого уровня решают в области. «Ну, а как вы думаете, мы тут начнем самоуправством заниматься, и весь город разроем?»

Однако Ольге такая постановка вопроса не понравилась (она вообще не любила, когда что-то шло «не по ее»), и, не сдержавшись, она высказалась:

– Развели тут бюрократию! Если все решают в области, то зачем вообще нужны вы?

Тришкин понял, что если она скажет еще хоть слово, он запустит в эту дурную бабу графином. А Ольга – что же, одним словом не ограничилась, уходя, она еще назвала Степана Алексеевича бездушным чиновником и казнокрадом.

– Что? – Тришкин поднялся из-за стола и схватил графин.

– Вам бы только бюджет попилить! – крикнула Ольга, обернувшись на пороге.

Графин полетел в дверь, которую актриса, на свое счастье, взвизгнув, уже успела захлопнуть. Услышав звон разбившегося стекла, в кабинет вбежала секретарша:

– Степан Алексеевич, что случилось?

– Катя! – прохрипел багровый от злости Тришкин. – Никогда! Слышишь, никогда больше не пускай ко мне эту дуру!

* * *

По договоренности со Ждановым Татьяна должна была раз в день приходить в его квартиру, чтобы покормить кота. Кстати, кличка Хмыряга (Жданов, вы нормальный человек?) была ею с негодованием отвергнута, в ее версии ждановский кот назывался Проша. Кот Проша – как хорошо звучит, радовалась Таня. А коту было все равно (хоть горшком его называйте, только кормите), он не возражал.

С котом они как-то сразу поладили. Глядя на большого, вальяжного Прошу, Татьяна даже подумала, что такой кот сильно украсил бы ее жизнь, но на чужой каравай, вернее, на чужого кота, нечего рот разевать. И девушка решила, что когда она вернется в Приморск, то заведет себе какого-нибудь домашнего питомца (вот и будет мне подарок на Новый год!). Кстати, она давно хотела завести кошку или собаку, но не делала это, потому что у Саши Баранова была аллергия и на кошек, и на собак (мысленно добавляем, и на детей); а теперь, когда Саша ее бросил, она может заводить кого угодно, хоть слона.

…В первый день, открыв дверь ключом и войдя в квартиру Жданова, Татьяна невольно почувствовала смущение, словно она проникла без спроса в чужое жилище. Квартира оказалась такая же большая, как у Ольги, но если у Ольги все было организовано буржуазно и с шиком, то у Жданова – обстановка скромная, можно сказать, спартанская: простой ремонт, минимум самой обычной мебели. Таня обратила внимание на то, что в квартире много техники: камеры, осветительные установки, объективы разных размеров и обилие книг (причем было видно, что хозяин квартиры их читает, рядом с диваном лежали целые стопки потрепанных томов с заложенными страницами). А на кухонном столе, рядом с кофейной чашкой и коньячной рюмкой, обнаружились распечатанные бумажные листы, скрепленные в виде папки.