Просто друг?.. (СИ)

— …Или отлучиться в места не столь отдалённые, — длинным пальцем, вынув его из-под одеяла, Учиха указал в сторону коридора, и Сакура, не выдержав, уже расхохоталась.

Казалось, вся её обида на Саске, которая внезапно появилась, куда-то исчезла. Может, просто из-за того, что он снова веселил её и смешил. А может, просто по той причине, что Сакура и сама насладилась происходящим.

— Дурак. Я просто хочу встать — ты тяжёлый, — оповестила мужчину она, улыбнувшись и склонив голову набок.

Не удержавшись, она осторожно провела по его щеке тёплой и мягкой ладонью, ощущая, насколько горячая у него кожа, и это ощущение действительно было приятным для чувствительных кончиков её пальцев. Казалось, она совершенно не хотела отрываться от гладкой щеки мужчины, поглаживая её кончиками, но что-то, будто она обожглась пламенем, заставило её отнять руку, и Сакура, слегка согнув пальцы в небольшой кулак, отпрянула, дёрнувшись. Учиха не спешил придавать этому значения — и так было понятно, что вряд ли он будет ей приятен после произошедшего. В крайнем случае, Сакура изменит к нему своё отношение.

— Ну, пусть это будет пятой причиной, — пожав плечами, он снова обмяк на Сакуре, и тогда она, дунув на прядь волос, которая поспешила скрыть ей обзор, упав на глаза, тяжело выдохнула.

— Са-а-аске, — протянув это весьма угрожающим тоном, Сакура принялась сталкивать Учиху с себя.

«За что ненавижу его больше всего — так за эту тушу, которую никуда не сдвинешь!» — воскликнула про себя Харуно, закатив от усталости глаза. Казалось, мужчина не сдвинулся даже и на миллиметр, правда, широко улыбнулся, обнажив белые зубы, и крепче прижал Сакуру к себе, словно мечтал это сделать давно. Как ему казалось, всё было хорошо: всё пришло в норму, так, как и должно было быть. Всё должно было быть так, как есть сейчас, — Саске мечтал об этом вот уже десять лет. Но нет, нет: эта безысходность в её зелёных глазах говорила только о том, что всё вернётся на круги своя, как бы Саске не желал этого.

— Ладно, ладно, — кивнув, он покорно откатился набок, а после перевернулся на спину, сразу зашипев от лёгкой боли — Сакура хорошо постаралась, выцарапав только ей понятные символы и полосы на его коже.

Ночь покрыла собой всё, только яркие светила фонарей мелькали еле заметными светлячками, и гудели машины, намекая каждому о том, что город дышит ночной жизнью. Темнота была повсюду и проникала в каждый уголок, будто незримый вирус. И теперь вполне деловые люди, которые днём представляли из себя начитанных и грамотных граждан, становились дикими, необузданными, совершенно неуправляемыми: все грехи, совершённые за эту ночь, непременно покинут город с наступлением утра — их заберёт непроницаемая темнота.

Сакура осторожно встала, быстро натянув на себя собственную футболку — она была единственной одеждой, которая лежала рядом. Прикрывшись, она поспешила подойти к своему шкафу и, пока Саске этого не видит, взять всё необходимое для душа. По внутренней стороне бедра глухо скатилась струя общих выделений, и только от этого ощущения тело бросило не то в дрожь, не то, наоборот, в приятную истому. Хотелось лечь обратно к нему и продолжить то, что было несколько часов назад. Хотя Сакура и чувствовала себя утомлённой, это было бы для неё, пожалуй, лучшей наградой.

Саске не услышал, как она прошмыгнула в ванную комнату, — только заметил, как прикрылась со знакомым скрипом дверь. Что произошло? Почему она так быстро скрылась от него? Прикрыв глаза, он еле заметно улыбнулся — то, что случилось, было для него незабываемым теперь и таким приятным, но всё встанет на свои места, стоит ему подняться с места, и воспоминания этого утра останутся только в увлажнённой от испарины простыни. Как бы Саске не хотел этого признавать, ему было тяжело подниматься с тёплой кровати девушки: она оставила в себе запах её тела, и пахло оно совсем не так, как пишут об этом в любовных романчиках — кожа её не источала запаха лаванды, лилии и сладких фруктов: в ней сочетался запах правильно подобранного парфюма, лёгкого, с примесью ванили, геля для душа, которым девушка так часто любила мыться, и тёплого запаха испарины, некогда бывшей на девичьей спине.

Почему он об этом задумался? Почему он просто не может выкинуть это из головы, будто ненужный мусор?

Нет, Сакуре нужен был не такой человек, как Саске — конечно, он был добрым, заботливым и внимательным, но в Сакуре было что-то такое, что говорило Учихе: она не нуждается в нём, а ценит лишь как лучшего друга. И он взял и стёр все грани своим желанием, казалось, прочертил ластиком линию, которая смогла затереть твёрдый и насыщенный чёрный карандаш. Но след остался — как это обычно бывает на бумаге, — и Сакура сделает всё, чтобы его восстановить, Учиха был в этом уверен.