Просто друзья

Сегодня за окном было солнышко. Я приятно потянулась, похрустела косточками, размялась. Когда только-только спускаешь ноги с кровати, кажется, что любое мое движение – наказание. Оно пронизывает каждую клеточку. Мышцы одеревенели, не поддаются никаким движениям, даже самым простым. Но это пока. Несколько минут на разогрев, и я снова в строю. Магия.

Хотите узнать, как питается балерина? Всем же интересно, да? Так вот – всем. Вам смешно? Думаете, я вру? Нет. Это правда. Мы слишком много тратим энергии, чтобы задумываться над калориями. Это не нужно. Даже калории от съеденного бургера будут истрачены в первые пятнадцать минут, если в расписании занятия с Ириной Григорьевной. А вообще, нам, балеринам, просто некогда есть. Тренировки, практика и обучение длятся весь день. Очень сложно выкроить время на полноценный перекус. Я, например, предпочту отдохнуть несколько минут между занятиями. Ну, кто-то, может, и съест батончик. А кто-то пойдет в душевую освежиться.

Если вы зайдете в нашу столовую – удивитесь. Она такая же, как и все.

Главное правило балерины – посмотри на себя в зеркало. Если на тебя смотрит та, кто с легкость будет танцевать на сцене, значит, все в порядке и можно спокойно скушать шоколадку. Кому-то везет не так, как мне. Зойка, например, не может есть булочки и сладкое в целом. От них сразу толстеет. Как рассказывает сама. Но вот котлетки в столовой уплетает за обе щеки.

А еще расскажу секрет. Мы, балерины, ужасные сладкоежки. Конфетки, шоколадки, леденцы – мы возьмем все. Мое любимое лакомство – шоколадный торт.

В академию сегодня захожу ровно за час до занятий. Зойка уже подпирает дверь раздевалки. Какая-то угрюмая она сегодня.

– У тебя что-то стряслось? – спрашиваю я ее.

– Ничего. Кажется, ногу вчера повредила. Больно наступать. Связки чтоль опять..

– К врачу может быть?

– Ага, конечно. Чтобы она обратно отправила меня к Иринке, и передала, что я отмазываюсь от занятий?

Зойка немного преувеличивает, если у кого-то действительно травма, то могут отпустить лечиться. Но она права в том, что иногда реальную травму тяжело отличить от обычной усталости. В этом кроется одна большая проблема – можно упустить что-то серьезное. Мы привыкли к боли, мы идем через нее, пропускаем и двигаемся даже.

– Прекращай Ирину Григорьевну называть “Иринкой”. Ты знаешь, что она с тобой сделает, если узнает?

– Плевать. Уже плевать. Я тут подумала, Мил…

– Что? – я перестала переодеваться и посмотрела на Зойку, она действительно сегодня очень странная. Некогда веселая и озорная, сегодня она выглядит задумчиво и грустно.

– Может, ну его нахрен, балет этот?

– Зойка, ты чего? – я подхожу к ней ближе и слегка трясу за плечи. Она смахивает мои руки и отворачивается, слышу, как начинает плакать.

– Я устала, Мил. Ужас, как устала. Это уже невозможно. Ты видела мои ноги? На них же живого места нет. Пальцы болят так, что не дотронешься. А то, как они с нами разговаривают? Дура! Бездарная! Нахалка! Это разве нормально, Мил?

– Я тебе предлагала накладки на пальцы купить. С ними правда легче.

– Это все, что тебя заботит? – зло процедила она сквозь зубы. – Ну почему ты такая спокойная и милая? Аж бесит!

– Ну кто-то должен тебя сейчас успокоить? – мы садимся на лавочку, а голову Зойка кладет мне на колени. Я глажу ее рыжие волосы, пока она плачет. – Все будет хорошо, Зой. У всех такое бывает. У меня тоже иногда терпения не хватает. Особенно, когда вижу эту Соню. – Зойка смеется. Она ее тоже недолюбливает.

– Я тебе скажу одну вещь, Мил, но ты не обижайся, хорошо?

– Ты меня пугаешь, Зойка.

– Ты слишком доверчивая и милая. Таких балет не любит. Здесь люди сражаются за право быть лучшим, ты же… для всех мила и открыта. Берегись, Милок. – Она встала с колен и пошла к раковине, чтобы умыться.

Я правда задумалась над ее словами. Они запали мне в душу, но таким нехорошим оттенком. Серым, промозглым, как сизый дым от костра, проник внутрь, от него сдавливает грудную клетку и катятся слезы.

Может, в чем-то Зойка и права. Ну какая из меня соперница? Мне с детства внушали, что важен талант. Старание, рвение и талант, имея все это – успех тебе гарантирован. А что, если это не так? Может, правда нужно быть хитрее и изворотливее, чтобы достичь пика? Проявить характер, волю.

Смотришь на танцующих балерин – и это выглядит красиво, завораживает. Гибкость, плавность в движениях, легкость. Но зная, с каким трудом дается все, что происходит сейчас на сцене, о том, как справляешься с болью, стараешься и танцуешь на последнем издыхании, тянешься, вопреки всем своим возможностям и силам, чтобы получился правильный арабеск. Да, лебедь на сцене красивый. Но что, если свой путь эта балерина выгрызла зубами? А они у меня есть, эти зубы? Зойка считает, что нет.

Ирина Григорьевна сегодня тоже в плохом настроении. Было заметно по ее походке: она чеканит свой шаг как постовой, маленькими молоточками по ушам.

– Что расселись? Быстро к станку.