Просто друзья (СИ)

Возможно, когда Наталья Матвеевна показала мне снимок Глеба на фоне Темзы. Он улыбался камере. И его улыбка передавалась и через линзы, и через телефон. Я ощущала ее тепло. Она мне еще долго снилась. Я представляла, что когда-нибудь мы с ним вместе будем гулять вдоль реки, наслаждаться Лондоном. Пусть он окутан только серыми красками, пусть всегда стояла бы дождливая погода, я найду самый прекрасный сад, самые чудесные цветы, чтобы на нашей фотографии появились краски. Они бы проросли из моей души. Когда Глеб рядом, именно так я и чувствую. Во мне растет прекрасный цветок.

Но все-таки я поняла, что влюблена в Глеба даже не увидев его, а только услышав его имя. Сильное, грузное, порочное. Оно прочно выбито татуировкой на моем сердце. Темный Лорд, к которому идешь добровольно. Хочется сдаться ему, чтобы он поработил тебя, подарил эту темную частичку.

— Мила? С тобой точно сегодня что-то не так. Марья? — Наталья Матвеевна обращается к моей маме. О моих чувствах к Глебу не знает никто, только дневник. Его я прячу. Никому не позволю открыть его и прочитать мои мысли. Они под замками. Интересно, а кому бы я отдала от него ключи? Кажется, ответ на поверхности.

— Мила, и правда. Ты хорошо себя чувствуешь? — Мама протягивает ладонь и дотрагивается до моего лба, пытается понять, поднялся у меня жар или нет.

Я лишь улыбаюсь. Знали бы они, о чем я сейчас думаю и о чем мечтаю. Улыбка становится шире.

— У меня правда все хорошо. Настроение прекрасное, вот и все.

— А может, ты влюбилась? — Наталья Матвеевна выдвинула свою версию. Я чуть не подавилась, настолько точно она выстрелила. Или просто все тонко чувствует.

— Прошу прощения, — извиняюсь и выхожу из-за стола.

Мне хочется немного проветриться. Что, если они и правда догадываются? И моя тайна уже перестала быть таковой. Становится зябко от этих мыслей. На улице жарко, в помещении тоже, а мне хочется укутаться.

Вспоминаю, что давно в комнате Глеба, куда я попала без разрешения, лежал красивый клетчатый плед. Стало интересно, укрывался ли он им когда-либо? Или закинул в шкаф, как и все свои вещи? А может, он оказался там случайно, например, его просто положила домработница. Или мама, заботясь о сыне.

Подхожу к окну. Оно выходит в сад, но с краю открывается вид на парковку. Обычно там свою машину оставляет Глеб. Сейчас это место пустует, а мне кажется, что я слышу звук открывающихся ворот и шорох гравия. Иллюзия. Это просто мое воображение. Мое заветное желание, что никак не исполнится. Не балет, а Глеб. Может ли другой человек быть мечтой? Интересная мысль. А что делают люди, чтобы прийти к ней?

Я не заметила, как на кухню зашел Павел. Так странно было его называть только по имени. Его просьба. Говорит, что отчество он предпочитает оставлять для подчиненных. А дядя Паша для меня звучит странно. Что ж, Павел. Ему идет это имя.

— Мила. — Так он сообщает о своем присутствии. Всегда восхищалась его манерами.

Он подходит к раковине и, открыв кран с фильтрованной водой, наполняет бокал до краев, а потом залпом его выпивает. Я почему-то смотрю завороженно на это действие. Он многое передал Глебу. Тот же взгляд, та же поступь и, больше, чем уверена, — характер.

Противный писк телефона, словно полифония из прошлого. Невольно морщусь и очень надеюсь, что мою гримасу он не заметил.

— Да, Глеб?

Я вся превращаюсь в слух. Вдруг, он приедет. Вот прям сейчас. Снова бросаю взгляд на тот краешек парковки. Но он также пуст.

— Что, опять? — долгое молчание, но я слышу ЕГО голос, слов не разобрать, только интонацию. — И как это понимать, ты уезжаешь на неделю? Мы с тобой договаривались, что ты по окончании университета будешь работать в офисе, — на том конце несуществующего провода голос на повышенных тонах, — снова гонки? Глеб? Я устал уже за тобой приглядывать. Ты как мальчишка, который вечно бунтует, — он устало опускается на стул и бросает трубку на стол.

Я поняла, что Глеб сбросил вызов.

— Ну вот что с ним делать, а? — вопрос задает мне, но ответа, конечно же, не ждет.

— Я, может, скажу глупую вещь, но, что если позволить ему исполнить свои желания? Вдруг, для него это и правда важно?

— Да я бы с радостью, Мила. Но вот сердце не на месте, когда он гоняет с бешеной скоростью. Каждый раз думаю, а что если вот сейчас на этом самом повороте… — он осекается. — Да и потом, кому я оставлю компанию? Я не молод, хочется уже отойти от дел и передать все Глебу.

Я присаживаюсь на стул рядом с ним. Не планировала оставаться, да и участвовать в беседе тоже. Вспоминаю, что в моей жизни это первый такой разговор с Павлом один на один.

— Мне кажется, Глеб не будет понапрасну рисковать. Он… хороший, — с чего-то я даю ему именно такое определение. Улыбка невольно касается моих губ.

— Хороший, говоришь, — Павел ухмыляется и как-то странно на меня смотрит. Мои щеки начинают пылать румянцем, словно своим темным взглядом, своими темно-карими глазами, он читает мои мысли, открывает страницы моего дневника и перелистывает страницу за страницей.