Анна
: И нельзя даже сказать «влияние».Карл
: Нет.Анна
: Что-то вроде сознательного бессознательного влияния.Карл
: Можно сказать, что существуетВсе это – Само-переживание, или Само-реализация; нет ничего, что не являлось бы этим. Я не может решить, как реализовывать себя. Эта беспомощность – сама твоя природа. Ты пребываешь в абсолютной беспомощности или безнадежности. Эта Бессамостность, не имеющая направленности, никогда не может решить, что произойдет в следующий момент.
Анна
: Значит, это просто пребывание в беспомощности и все.Карл
: Да. Просто пойми – все, что есть, уже есть. Ничто не появляется и не уходит. Когда ничто не появляется и не уходит, когда нет рождения и смерти, все, что появляется и уходит, не появляется и не уходит. В таком случае, кому контролировать то, чего вообще нет?Может быть, единственное, что способно умереть здесь и сейчас, – это идея «рождения», которая включает в себя идеи появления и ухода, умирания, смертного и бессмертного, бесконечного и конечного, – все это умирает в долю секунды, в которую ты видишь, что ничто никогда не рождалось, поэтому ничто никогда не умрет.
Но никто не может принять это. Потому что в ту долю секунды тебя больше нет. Эта личность живет, исходя из идеи о том, что была рождена и может умереть. Но в ту долю секунды ты видишь, что ничто никогда не случалось с тем, чем ты являешься, и никогда не случится, и ты понимаешь, что ты – нерожденный, поэтому для тебя не существует смерти. Потому что бытие никогда не возникает и никогда не исчезает. И что тогда? Это
Маттиас
: Существует ли, несмотря на отсутствие намерения, определенный порядок в отбрасывании этих трех – «я», «я есть» и «я есть такой-то», или они исчезают одновременно?Карл
: Каждую ночь они исчезают вместе.Маттиас
: Но ты говоришь, что, во-первых, существует личностное сознание [поднимает большой, указательный и средний пальцы], или сознание в качестве воображаемой личности, затем следует универсальное сознание [поднимает большой и указательный пальцы], а затем идет «я» [поднимает большой палец], и я думал, что сначала…Карл
: Нет, собственно говоря, это не отбрасывание. Под «отбрасыванием» подразумевается, что ты видишь: нет ничего, что можно отбросить. Таким образом, в долю секунды отпадает представление о том, что что-то может быть отброшено. Для того чтобы что-то исчезло, оно должно родиться, но, как ты видишь, ничто не появлялось и ничто не исчезнет; это – тотальное отбрасывание. Это тотальное отбрасывание всех трех. Если ты говоришь о первом отбрасывании «я есть такой»-ности и переходу к «я есть», то все это происходит в сфере усилия,Маттиас
: Но ведь чтобы познание произошло, в этом нет необходимости?Карл
: Необходимость тут ни при чем. Это никогда не происходит по необходимости. Правил тут нет. Это всегда уникально. Но я говорю тебе еще раз, что каждую ночь все это исчезает. Ты очень хорошо об этом знаешь.Чарльз
: Исчезает даже осознанность?Карл
: Да, конечно. Ты не можешь запомнить глубокий сон. Осознанность исчезает. Ты возвращаешься к Тому, которым ты являешься. Это естественно. Когда ты засыпаешь, ты умираешь в То, которым ты являешься. Позволь умереть тому, что может умереть, поскольку его никогда не было, и ты окажешься в том месте, которое и есть твоя природа, с которой ничего не происходит. Никогда. Каждый очень хорошо об этом знает. Здесь нет ничего нового, говорю тебе. Каждую ночь ты отправляешься к Тому, которое есть твоя природа.Единственно обманчивая вещь заключается в том, что, когда ты просыпаешься, ты становишься тем, кто проснулся. Ты любишь то, что просыпается, ты вовлекаешься в это и таким образом становишься рожденным. Каждое утро ты порождаешь идею о том, что снова родился. В глубоком сне не остается никого, у кого была бы идея рождения или нерождения. В нем просто отсутствуют все вопросы.
Но каждое утро ты снова считаешь эту идею, эту безумную идею о том, что ты родился, реальной. Таким образом каждое утро шутка начинается заново! А потом целый день ты мечтаешь выбраться из нее! (
Маттиас
: Это правда, что должно произойти что-то несусветное, чтобы произошло постижение этого?Карл
: Конечно же, нет.Маттиас
: Ничего? Никакого переживания смерти, ничего ужасного?