Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Луиза: Эти триста шестьдесят градусов, вверх и вниз, вперед и назад, есть некоторое…

Карл: Улучшение?

Луиза: Нет, я бы не назвала это «улучшением», вообще–то. Возможно, извне это выглядит даже хуже, но есть ощущение или образ — я не знаю, что это, но есть субстанция, структура. Ощущение приятнее. Я чувствую себя сейчас лучше, чем когда я сидела с Ошо. Я чувствую себя лучше сейчас, нежели когда была суицидальным подростком.

Карл: Это другие гормональные обстоятельства. Другие гормоны управляли твоею жизнью тогда. Теперь гормоны, возможно, немного поспокойнее. (смех)

Луиза: Конечно.

Карл: Я серьезно.

Луиза: Кажется, что…

Карл: Так проявляется сейчас относительный покой.

Луиза: Относительный покой. Ладно.

Карл: Появляется больше личностного покоя, потому что гормоны успокаиваются. После менопаузы и чего–то такого, они всегда…

Мэри: Мен–пауза![72] (смех)

Карл: Пауза от мужчин!

Лиз: После менопаузы ты становишься светлее.

Карл: А последнее просветление приходит, когда ты отправляешься в могилу. Вспышка фотографа. Нет. Все равно есть что–то, что можно найти в царстве земного мира. Ты можешь стать спокойнее благодаря чему–то, но я никогда не имею в виду этот покой. Ты можешь стать очень гармоничной, но это — вопреки тому.

Луиза: Да.

Карл: Вопреки тому, ты — Тефлон. Даже этот покой не прилипнет к тебе.

Только ум тревожится из–за ума

Клара: У меня есть вопрос. Во мне сидит постоянный докладчик. Он докладывает все. Изменения, бла–бла–бла, все.

Карл: Докладывает: «Сейчас покоя больше, чем вчера». (смех)

Клара: И так без перерыва. Он оставляет меня в покое во время сна, но даже во сне я просыпаюсь все с тем же парнем. Но у меня вопрос: у тебя такое осталось до сих пор?

Карл: Дьявол в горле? Который все время разговаривает со мной? Да, разницы нет.

Клара: Кто этот незваный гость?

Карл: О Боже. Гость, которого ты не приглашала. Что ты делаешь с гостем, которого ты не приглашала и от которого не можешь избавиться?

Клара: Это ужасно.

Карл: Только потому, что ты хочешь избавиться от этого гостя.

Клара: О!

Карл: Просто позволь ему разговаривать, делать «ежедневный доклад». «Есть, сэр». Что делать с гостем, от которого ты не можешь отделаться, ведь ты говоришь, что не можешь отделаться от этого докладчика. В тот момент, когда тело пробуждается, начинается доклад. «Как ты спал? Что тебе снилось? Что случится сегодня? Бла–бла–бла». Что с этим делать?

Ты убиваешь его своей осведомленностью. Ты осведомлена об этом докладчике. Потому что дьявол ничем не отличается от того, что ты есть. Это переживание того, что ты есть. Ты делаешь доклад самой себе. Разницы нет. Все есть Сердце. Все есть Я. Когда есть второе Я, оно ничем не отличается от первого Я. Это просто два проявления первого и второго.

Есть взаимодействие в качестве сознания. Это игра. Актерство. Одна роль — докладчик, а вторая — «я». Но по сути своей оба есть Я: Я, говорящее от лица «я», и Я, говорящее от лица перманентного докладчика.

Ты убиваешь их обоих, когда видишь, что по сути они ничем не отличаются от Того, которым ты являешься. Когда ты видишь, что все является Тем, которое есть ты, тогда переживающий, переживающий то, что ты переживаешь в виде докладчика, ничем не отличается. По сути разницы нет. Так в чем проблема, когда докладчик что–то докладывает? Может свобода быть потревожена свободой?

Клара: Нет.

Карл: Нет, видишь? Свобода — это все, что есть. Нет ни одного момента без свободы. И в этой свободе существует образ переживающего и докладчика, существует взаимодействие сознания. И что? Что с этим делать?

Клара: Просто оставить его у себя в голове?

Карл: Кто беспокоится?

Клара: Я!

Карл: Ага, «я». Так что не так с этим «я», которого беспокоит что–то еще? Только то, что ты принимаешь себя за «я», а что–то еще — за второго. Тогда все становится врагом.

Из первой лжи о том, что ты существуешь, из этого первого «врага» ты попадаешь во враждебную ситуацию. В тот момент, когда ты оказываешься якобы рожденной, ты создаешь шесть миллиардов других, и эти шесть миллиардов других являются врагами. Поскольку первое «я» уже есть враг. Поэтому, будучи первичной по отношению к первому «я», ты первична по отношению к тем шести миллиардам — не знаю чего — образов. То есть, все они живут благодаря тому, что ты есть, но ты живешь не благодаря им.

И что тогда делать с этим первым «я» и теми шестью миллиардами других, если ты не можешь избавиться от них? Раз ты — это беспомощность, которая не может не воображать себя тем одним и шестью миллиардами другими, раз ты не можешь не пробудиться к осознанности «я», а затем к «я есть» и к миру, раз ты не можешь не творить, будучи Тем, которое абсолютно, Тем, которое есть проявленность, — что же делать?

Австралиец: Выпей еще пива.

Карл: Выпей пива, да. И тогда тебе явится Шекспир[73]. Когда это исчезнет, и Шекспир исчезнет, когда не будет вопроса «быть или не быть?»…