Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Карл: Сегодня Понгал. День Кали. Отрубание голов. Расщепление ядра. Расщепление головы. Расщепление кости. Все кости необходимо выплюнуть.

Клара: Карл, я вижу, ты в форме и говоришь сам с собой, и ты производишь на меня весьма забавное впечатление. Я думаю: «А хочется ли мне идти в этом направлении?»

Карл: Конечно же, нет! (смех) Лучше не надо. Ты никуда не попадешь. Никогда не будет никакого попадания.

Клара: Значит, абсолютно ничего! Нет даже «ничего». Это такая игра слов, я знаю.

Карл: Ты совершаешь путешествие, которое никогда не начиналось и никогда не закончится. Некуда приземлиться самолету, которым ты являешься. И нет пилота.

Клара: О Господи!

Карл: Ты все еще ищешь пилота, но его нет. Это автопилот. Нет места посадки, нет аэропорта.

Лиз: Какой кошмар!

Карл: Ты — это кошмар, нравится тебе это или нет. Какой бы сон ты ни принимала за реальность, он становится кошмаром. Поэтому любое приятное сновидение о любви или чем–либо еще — это кошмар. Все это сновидение. Оно делает тебя сновидящим. А пока есть сновидящий, длится кошмар. Сновидящему всегда будет сниться очередной сон. Приятный сон всегда превращается в отвратительный. Счастливое сновидение, несчастливое, без разницы.

Томас: Нет даже смысла в понимании того, что являешься абсолютно несостоятельным. Это ничего не меняет.

Карл: Это абсолютная несостоятельность. Ты потерпишь неудачу в любом случае.

Мэри: Значит, при таком раскладе у любви нет цели. Это подходит.

Карл: Да ради Бога. Делай это. Забери себе. Восседай на этом. Унеси домой.

Мэри: Божественная любовь…

(Мэри пытается донести свою мысль, но Карл не останавливается.)

Карл: Восседай на этом. Делай все, что хочешь. Тру–ля–ля. Никому нет дела.

Мэри: Ей должно быть отведено достойное место!

Карл: Да, ты решаешь, что достойно, а что нет. Ага, забудь. Большое спасибо.

Мэри: У божественной любви нет цели, верно?

Карл: Большое спасибо за твою любовь.

Мэри: Нет, у меня нет этой любви, этой бесцельной любви. Но это любовь.

Карл: А, большое спасибо.

Роза: Ты разбиваешь ей сердце, прямо сейчас.

Мэри: (со смехом) Ничего страшного.

Роза: Такая у тебя работа.

Карл: Такая у меня работа. Я разбиватель сердец.

Франческо: Эй!

Карл: Абсолютный плейбой.

Мужчина: А мы — «Отель разбитых сердец». (смех)

Карл: Да, «Отель разбитых сердец» на веселом холме Аруначала. Само сердце.

Другой мужчина: Вчера ты сказал, что изготовляешь компост.

Карл: Да, все скопом и еще компост — и что получается? Лотос. Из компоста — божественный лотос. Я обладаю божественным локусом?

Тереза: Ага, по–немецки Lokus — это «туалет».

Карл: Верно.

Тереза: Твой язык — это нечто! (смех)

Карл: А то!

Тереза: (дразнит) Почему же немцы с утра такие серьезные?! (смех)

Карл: (со смехом) Меня не спрашивай!

Тереза: Что пошло не так? (смех)

Карл: Я для тебя недостаточно забавен?

Тереза: Ты неповторим!

Карл: О, в кидании камней! (смех)

Тереза: Может быть, это знак того, что ты действительно свободен.

Карл: От чего?

Тереза: От твоего немецкого происхождения. Потому что с тобой так весело.

Карл: Понятия не имею, о чем ты.

Мэри: (со смехом) Ты действительно свободен! Ладно, умолкаю.

Карл: Теперь она действительно хочет меня убить. Постоянно оскорбляет меня. Как бы ты меня ни называла, ты меня оскорбляешь.

Роза: (дразнит) «Немец!» (смех)

Карл: О, я должен смириться с тем, что я микроб![10]

Роза: Ничем не могу тебе здесь помочь.

Карл: Микробы находятся повсюду. Микробов больше, чем людей. (указывая на австралийца) Ему действительно повезло; австралийцев всего семнадцать миллионов.

Австралиец: Двадцать миллионов.

Карл: О, двадцать. В начале восьмидесятых было всего пятнадцать.

Австралиец: Правительство подумывает о том, чтобы выделять парам по пять тысяч долларов на рождение ребенка.

Карл: То же самое в Германии.

Австралиец: Мы не заинтересованы в иммиграции.

Карл: У немцев тот же страх, что они могут вымереть. Восемьдесят миллионов немцев должны теперь —! (смех)

Моника: Ты свою лепту вносишь, Карл?

Карл: Сейчас в Германии, если у тебя нет детей, ты должен платить более высокий налог. Вроде добавочного налога на отсутствие детей. Налог на одиночество. Тебя на самом деле заставляют. Германия становится сутенером, заставляющим тебя заниматься сексом. Вам теперь надо заняться сексом. (смех)

Маттиас: Страна не–брахмачариев.

Карл: Индия была такой же. Это парадокс. Двадцать лет назад сажали в тюрьму за аборт, давали годы тюрьмы за аборт. Но несколько лет назад все поменялось, и теперь за аборт ты получаешь десять тысяч рупий. Один день тебя сажают в тюрьму, а на следующий за ту же самую вещь ты получаешь десять тысяч рупий.