Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Георг: Только транзисторный приемник, Карл. Это не стоит так дорого.

Карл: Это означает, что один день может полностью изменить все.

Лиз: Одну концепцию на другую.

Карл: Это, собственно говоря, сознание. Непредсказуемое. Оно на самом деле сука. Никогда не знаешь, когда оно тебя укусит. Можно какое–то время ласкать щенка: «Щеночек мой, щеночек приятия». Но наверняка не знаешь, когда он тяпнет. Это прекрасно.

Ты никогда не достигнешь любви

Австралиец: Карл, у меня вопрос. Насчет бодхисаттвы. У меня никогда не было подобного осознанного переживания в этой жизни. Но в последнее время возникает некая связанная с ним энергия.

Карл: Это твое представление о бодхисаттве.

Австралиец: Это даже не представление, однако это все, с чем я могу его связать. Я не знаю, что это. Прос–то пытаюсь обозначить словом. Но это даже не слово. Мне и слов–то не подобрать. В течение многих летя относился к этому как к совершенно смехотворной идее, смехотворной концепции. Всячески поносил ее. Но необъяснимым образом в теле возникает определенное ощущение, энергия — ощущение отсутствия «я», сопровождаемое связанной с ним энергией. Не знаю. Возможно, я сильно заблуждаюсь, но почему–то объясняю одно другим. Я ничего об этом не знаю и не знаю, знаешь ли ты.

Карл: Рамана говорил об отсутствии «я», которое есть не что иное, как беспомощность. Из чего затем появляется что–то вроде «что это?». В отсутствие «я» ты просто делаешь то, что должно быть сделано. Не задаваясь вопросами. Это не делает кто–то. Ты как бы осознаешь себя в процессе делания.

Австралиец: Даже идея стремления к мокше, даже идея о невозвращении, прекращении перерождения — это такая эгоистичная идея.

Карл: Да. Все это исчезает в Том. Потому что в нем никто никогда не появлялся и никогда не исчезнет. Это все, о чем я говорю, — о той «безвыходности». Что бы ты ни переживал здесь, — это То, чем ты являешься, один из его аспектов; ты не можешь уйти оттого, что ты есть. Оно так же бесконечно, как и ты. Эта реализация того, чем ты являешься, так же бесконечна, как и ты. Это мокша — понимание того, что есть только Я. Существует только То, которое есть ты. И из него нет выхода.

Это полная остановка. Даже мокши больше нет. Это и есть мокша — свобода от второго, где ты не можешь уйти от того, чем являешься. Никогда не будет никакого достижения — выхода ли, любви — чего угодно. Для тебя не существует любви. Даже ее нет. Все твои мыслимые представления о чем–либо просто исчезают. Из этого нет выхода.

Все идеи происходят из идеи преимущества в нахождении выхода. Лишь полностью остановившись и поняв, что нет такой вещи, как «выход» из того, что ты есть, ты видишь, что То — это то, что есть.

Ты являешься этой энергией, этим отсутствием «я» внутри. Кто–то может назвать это словом «любовь», как она это делает. Существует только абсолютная безвыходность. Она не знает любви, или свободы, или еще чего–либо, потому что это — тотальное отсутствие какого–либо выхода из того, чем ты являешься. Это то, что называется «покоем», беспредельным покоем, но этот покой был всегда. Он никогда не исчезал. Это то, что называется «покоем ума», но ума больше нет. Все, что существует, есть Я. Все, что существует. Любая энергия, вибрация, что угодно, есть То, которое есть ты.

Из этого нет выхода, потому что нет преимущества контролирования чего–либо в последующий момент. Все, что ты способен контролировать, есть то, что есть ты, поэтому нет смысла в попытке контроля. Эта бессмысленность делания или неделания, поскольку они не создают преимущества, — это и есть сострадание. То, о чем ты говоришь, есть сострадание. Это сострадание — когда не остается никого, кто мог бы испытывать сострадание, жалость или еще что–либо. Жалость присутствует только потому, что ты жаждешь выхода. И тогда ты жалеешь себя и видишь, как другие делают то же самое. Но когда второго больше нет, ты не знаешь ее.

Это так естественно. В этом нет ничего особенного. Это не «божественная любовь» или еще что–то. Это твоя природа, и эта природа никогда не исчезала. Что с этим делать? Просто выпей еще кофейку, вот и все. За ваше здоровье. (отпивает из бутылки с соком)

Австралиец: За тебя!

Карл: Кстати, что бы здесь ни возникало, вроде «божественного», все эти особенные, обособленные вещи не имеют к этому никакого отношения. Ты полностью, абсолютно независим от всего этого.

Здесь, сейчас такая непомерность, потому что вы — эта непомерность, абсолютное бытие

Хуан: Карл? «Я есть» в мире — это одиночество.

Карл: Всякое представление о существовании — это одиночество.

Хуан: «Я есть» тоже одиноко?

Карл: Это потенциальная возможность одиночества.

Хуан: То, что мы понимаем под одиночеством? Или только когда ты существуешь в мире?