Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Франческо: О Боже, ты каждый день говоришь, и я не помню, что ты говорил вчера! Каждый день по новой, и каждый день я думаю: «Что это значит? Я не помню, что ты говорил вчера».

Карл: Смотри на красоту того, что ты не можешь помнить вчерашний день или даже предыдущий момент.

Франческо: Это тяжело.

Карл: Если только ты пытаешься помнить, то тяжело. Если ты видишь, что помнить нечего, то это прикольно, прекрасно!

Франческо: Но ради чего здесь сидеть? Мне нужно помнить, чтобы понять, что ты говоришь.

Карл: Но тебе не нужно понимать. (строго) Я говорю тебе снова и снова: тебе не нужно ничего понимать!

Франческо: Да, я знаю, но для меня это нормальное состояние! (смех)

София: Значит, в этом восприятии нет наблюдающего?

Карл: Даже за наблюдающим ведётся наблюдение.

София: Да, о'кей.

Карл: То, которое является наблюдающим, не знает никакого наблюдающего. Можешь назвать его «абсолютным наблюдающим», но абсолютный наблюдающий не знает никакого наблюдающего. Поэтому то, что является идеей «наблюдающего», появляется в абсолютном наблюдении. Звучит хорошо.

Роза: Это как младенец, который ничего не знает, а просто открывает глаза?

Карл: Нет, даже до него. Потому что даже у младенца уже есть представление о бытии. Это представление о бытии уже вторично.

Аико: Оно уже ложь.

Карл: Оно уже ложь. Оно ложится. Нет, ты не можешь поместить это ни в один объект или обстоятельства. Это всегда первично по отношению ко всем обстоятельствам, даже обстоятельствам первого представления о бытии. До этого первого состояния «я», первой младенческой «я»-осознанности находится то, что ты есть в качестве Сердца.

Ты не можешь поместить это ни в какие обстоятельства, чтобы сказать: «Когда я был младенцем, мне жилось лучше. Я снова хочу быть младенцем». Ты по-прежнему жаждешь особых обстоятельств; ты думаешь, что в этих особых обстоятельствах тебе будет лучше. Ты должен быть тем, что ты есть, самим Сердцем, в котором проявляются все эти состояния, но ты никогда не являешься проявлением.

Так что в любых обстоятельствах тебе нужно быть тем, что ты есть. Когда ты являешься только тем, чем являешься в особых обстоятельствах, вроде пребывания младенцем, ты снова обусловлена. А То, которое есть Сердце, никогда не может зависеть ни от каких обстоятельств. Поэтому я предлагаю тебе быть Тем, которым ты являешься, будучи Тем, которое пребывает до всего, что ты можешь себе вообразить.

Роза: Это уносит меня далеко отсюда.

Карл: Нет. Ты лишь хочешь понять это.

Роза: Да, точно.

Карл: Тогда вокруг сердца у тебя образуется узел. Ты хочешь превратить это в своё понимание. Поэтому, опять-таки: ты хочешь контролировать себя. Это же неизбежно.

Роза: Старая история.

Карл: Старая история. Это называется «сердечным узлом» — попытка, намерение контролировать себя с первым желанием познать себя. С первым желанием познать себя ты выходишь из рая абсолютного «незнания» того, что ты есть. Ага, стресс. Как только ты делаешь попытку познать себя, ты создаёшь второе «я». Ты воображаешь себе второе «я», которое можно было бы познать, и уже это является разделением.

Но первого представления, первого пробуждения к этому желанию ты не можешь избежать. Ты не можешь не желать желание. Поскольку желание приходит из безжеланности, ты не можешь не желать желание, желание познать себя.

Роза: Значит, здесь даже не нужна смелость?

Карл: Нет.

Роза: Уже это является ощущением.

Карл: Ничего не нужно. Всё, что ты создаёшь, появляется из идеи желать или контролировать себя. Тогда тебе что-то нужно. Но если ты пребываешь в тотальном понимании того, что есть бытие, ты никогда не будешь контролироваться Тем, которое есть бытие, поскольку не существует второй версии бытия. Ты есть То, которое не имеет второй версии бытия. Аллилуйя. Что делать?

Эта бесконтрольность — рай. Но любая попытка контролировать себя — и ты оказываешься в аду. Ты становишься дьяволом, который хочет контролировать Бога. Существует дьявол в «я» или «я» в Боге. И «я» — это дьявол, а Бог должен контролироваться дьяволом, «я». Так возникает ад с первой ложью и первым лжецом, «я». Всё, что появляется из него, — ложь.

Роза: Тогда это первородный грех, я полагаю?

Карл: А ты — первородный грешник. Тебе некого больше винить. Ты можешь винить только себя. Но это было бы глупо.

Роза: Но это тоже твоё «я».

Карл: Это не моё «я».

Роза: Это «наше я»

Карл: Это даже не «наше я».

Роза: Это моё «я»?!

Карл: Это особенно твоё «я»! (смех) Пока ты видишь в этом своё «я», «наше я», всё это появляется из тебя. Но я понятия не имею, откуда это всё появляется.

Роза: Но «меня» нет.

Карл: Нет? Кто тебе сказал?

Роза: Ты.