Просто играй... (СИ)

— Тимошин. Напомнить тебе, что я уже пыталась отказаться от танца? И что, мне дали это сделать? Сильно подозреваю, что и тебе тоже не дадут соскочить. Особенно за два дня до выступления.

Он на мгновение прикрыл глаза, видимо, пытаясь успокоиться. После чего уже нормальным голосом обратился ко мне.

— Лиз, пожалуйста. Давай ты все-таки на выступление подберешь что-нибудь другое?

— Вот еще. Делать мне больше нечего. — Передернула плечами я. — Тебя что-то не устраивает? Флаг в руки, попробуй соскочи. Я лично буду только рада освободиться от твоего общества.

— Черт. Иногда мне кажется, что мы с тобой разговариваем на разных языках, — устало вздохнул он.

— А я в этом больше чем уверена. Пошли на сцену.

— Ты сегодня какая-то злая. В чем я виноват на этот раз?

Я споткнулась на ровном месте и, если бы не руки Тимошина, вовремя меня поддержавшие, наверняка бы упала.

— Считаешь, что ни в чем? — Процедила я, выдергивая свою руку из его и почти бегом взлетая на сцену.

— Объяснись.

— Давай репетировать, Тимошин. Все разговоры потом. Обещаю, без объяснений я тебя не оставлю, — сверкнула глазами я, включая музыку.

На этот раз не было никаких заминок и пауз. Я сразу поймала ритм мелодии и унеслась вслед за ней, не позволяя посторонним мыслям даже возникать в голове. Единственно, что я умышленно оставила в голове — это злость на Тимошина, но она не мешала, а, как и всегда в нашем случае, только помогала. Спустя час, когда мы с Тимошиным уже порядком выдохлись, он скомандовал:

— Я думаю, на сегодня хватит.

Согласно кивнув, я дошла до ноутбука и выключила музыку. Дождавшись, пока я разберусь с аппаратурой и спрыгну со сцены, сосед, уже опять развалившийся на сидении первого ряда, лениво протянул:

— Ну а теперь рассказывай, мышь. Что означает весь этот спектакль? В чем еще ты меня обвиняешь, кроме схожести со своим погибшим парнем?

Меня как будто наотмашь ударили плетью. Как он смеет? Нет, как он вообще узнал?!

— Ты…

— Догадаться было не трудно, мышь, — скучающим тоном перебил меня Тимошин. — Ты слишком неубедительно врешь.

— Не смей, слышишь? Никогда больше не смей говорить со мной на эту тему! — Рассерженной гадюкой прошипела я с такой ненавистью глядя на Тимошина, что тот даже попятился, но потом, встряхнувшись и вспомнив, о чем мы разговаривали, невозмутимо продолжил.

— Ну так как, мышь? Чем ты можешь объяснить свое сегодняшнее поведение? Мне кажется, я его ничем не заслужил.

— Ах, не заслужил? — Снова взвилась я. — Да даже если забыть о том, что последние несколько дней ты ведешь себя как отъявленный хам, твоя последняя выходка вообще не лезет ни в какие ворота! Ты считаешь, что поступил круто, да? Доволен, да? Радуешься?

— Так. Стоп-стоп-стоп. Лиза, ты нормально вообще можешь объясняться? Я не понимаю о чем ты.

— Ах, не понимаешь? Не понимаешь?! Когда ты тогда сказал, что способен на нечестную игру, я тебе не поверила. Думала, просто в сердцах бросил. А нет, оказывается, это вполне в твоем духе. Вот честно, не ожидала, Тимошин, — уже намного тише сказала я, безуспешно пытаясь контролировать горечь в словах. — Я ведь уже почти начала тебе доверять…

— Боже мой, Савельева, ты невыносима! — Взвыл парень, подходя ко мне и рывком заставляя сесть. Сам устроился на подлокотнике соседнего кресла. Крепко удерживая меня за предплечье одной рукой, второй он приподнял мой подбородок, вынуждая смотреть на него. Взгляд Тимошина был на редкость сосредоточенным и почему-то… взволнованным? — А теперь четко, можно даже по слогам, объяснила, что ты мне тут уже пять минут пытаешься сообщить. Ну кроме того, что я козел и сволочь последняя. Хотелось бы знать причину таких 'лестных' прозвищ.

— Вот только не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем я. Это низко вдвойне. Чем тебя не прельщала честная борьба?

— Лиза, если ты не прекратишь говорить загадками, разговора у нас не получится, — теперь Тимошин говорил мягко, явно пытаясь своим обволакивающим голосом успокоить и расслабить.

— Тимошин, кому ты дал на лапу, чтобы нас исключили из состава участников? Не подумай, что я напрашиваюсь на исповедь, просто мне интересно, с кем из судейской бригады у тебя завязки.

— Ты несешь бред. С чего ты взяла, что я… Подожди, — Тимошин чуть сильнее сжал мое предплечье. — Ты хочешь сказать, что вас сняли с конкурса?

— Вот только не надо прикидываться, что ты не при делах! — Снова разозлилась я, вырываясь из его рук.

— То есть ты хочешь сказать, что вам перекрыли доступ на Just drive и вы обвиняете в этом меня?

— А ты весь такой белый и пушистый вообще мимо проходил?

— Мышка, — устало вздохнул парень, пересаживаясь со своего подлокотника на мой. Руки свои он снова пристроил на моих плечах, совершенно не воспринимая мои попытки вырваться или хотя бы отодвинуться. — Я в первый раз слышу о ваших проблемах… с регистрацией ведь, верно?

— Верно, — выдыхаю я, стараясь концентрироваться на разговоре, а не на его руках, мягко прижимающих меня к себе. — Ты серьезно хочешь сказать, что ты не при чем?