Просто люби меня

Папа уехал на работу и вернется через неделю. Ноэль звонит каждый день, но все равно он далеко. Мы остались втроем, и как ни странно, нам не скучно. Энтони периодически водит Ноя на каток, а Мел постоянно заходит к нам, поэтому у нас редко бывает скучно.

— Надеюсь, она не забыла про кокосовое молочко, — самой себе бормочу я.

Хелен это слышит, потому что кричит с кухни:

— Не забыла!

— Отлично, — говорю я. — Тебе помочь?

Думаю, ей все еще странно видеть меня такой… приветливой что ли. Все дело в том, что я не играю. Я чувствую себя так, словно родилась заново. И я это я. Удивительное чувство, на самом деле. Надеюсь, это не пройдет.

— Нет, — отвечает Хелен. — Но ты можешь помочь Ною с уроками. Он наверху.

— Хорошо. — Я встаю с дивана и неохотно плетусь в бывшую комнату Ноэля, которую сейчас занимает Ной.

Видимо у меня такая судьба, всем помогать с учебой.

Ною почти пять, и он выглядит немного старше своих лет. Это можно судить по его упрямому взгляду и острому подбородку. Но эти пухлые щечки никого не обманут. Он так злится, когда я треплю его за щеки. Даже Ной повзрослел, а я не заметила. С ним мне нужно быть предельно осторожной. Проблема в том, как бы это осторожно замаскировать, чтобы он не заметил. Еще один совет доктора Бордмана.

— Не может быть, — сложив руки на груди, тихо говорю я, открыв дверь в комнату.

Там, за компьютерным столом сидит Ной, точнее он лежит на этом столе. И судя по тому, что он даже не шелохнулся, когда я открыла дверь, крепко спит.

Покачав головой, я вхожу и с порога спотыкаюсь об рюкзак. Он точно такой же, как и старший брат. Убрав рюкзак, тянусь за спортивной сумкой и вешаю ее на крючок. Затем осматриваюсь, словно не была в этой комнате много лет. Сейчас я смотрю на нее немного иными глазами. В общем-то, здесь все, как и прежде. Висят постеры с Сидни Кросби и Марио Лемье, которые повесил еще Ноэль. Большая удобная тахта у стены, рядом встроенный шкаф, а у окна стол с компьютером и учебниками.

Я присаживаюсь на корточки рядом со столом прямо на уровне лица Ноя. Из меня вырывается смешок, глядя на его сплюснутое лицо.

— Я думала, что в начальной школе не задают уроков.

Ной моментально открывает глаза и моргает, увидев меня.

— Это какое-то дурацкое задание, — сонно бормочет он и указывает на груду цветной бумаги, разложенной перед собой. — Поможешь мне ровно приклеить все это на трафарет?

— Конечно. — Я беру стул рядом с тахтой, убираю с него одежду и ставлю рядом со столом.

Несколько минут мы заняты заданием, но затем Ной вздыхает, откинув голову.

— Дурацкое и детское задание, — заявляет он.

Я смеюсь, закрывая клей крышкой.

— Почему ты засыпаешь на ходу?

— Устал. — Ной чешет макушку. — Мы с Энтони остались еще после нашей тренировки.

При имени Энтони мое дыхание слегка сбивается. Так происходит всегда. Но сейчас это уже что-то другое. Не то, что я чувствовал еще в прошлом году. Мне даже не было больно, когда я увидела Ингрид в его доме, когда несколько недель назад Ной уговорил меня поехать на каток на «танке» и заехать за Энтони. Не знаю, где я набралась этой смелости, но я сделала это.

По всему видимому Ингрид он очень нравится или она испытывает к нему что-то большее, чем просто симпатия. И если она нравится и ему, то в этом нет ничего плохого. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. В любом случае Энтони не обязан сдерживаться ради того, чтобы я снова не слетела с катушек. Он не обязан прятать свои чувства под замок. Это ужасно, я в этом убедилась.

— Вы молодцы. — Я складываю остатки бумаги.

Ной помогает убрать со стола обрезки, но смотрит на меня

— Когда он привез меня, мама предложила ему остаться на ужин.

— Правда? — Я выдавливаю улыбку.

Ной кивает.

— Но он спросил о тебе, затем сказал, что ему нужно ехать домой.

Не получиться у нас быть друзьями. Как-то все спутанно и непонятно.

— Ну, бывает, — кратко говорю Ною.

Но мой младший брат продолжает сверлить меня взглядом.

— Ты ему до сих пор нравишься.

Ну да, только вот все совсем не так, как может показаться на первый взгляд.

— Мы же друзья. Он тоже мне нравится.

— Он же не виноват?

Я едва ли не дергаюсь от этого вопроса. Ной никогда со мной об этом не говорил. Хоть он и был тем, благодаря которому я сейчас дышу и ем блинчики «Маки».

— Нет, Ной, — вздыхаю я. — Никто ни в чем не виноват, ясно?

Он кивает, соскакивая с кресла.

— Ага, ясно. Сейчас же все хорошо?

У меня едва ли не наворачиваются слезы. Вряд ли ребенку хочется еще раз пройти через все это. Какой же я была дурой. Это я виновата. Только я одна.

— Все хорошо, — тихо отвечаю я.

Снизу раздается шум, и слышится звонкий голос Мел. Я выдыхаю от облегчения.

— Пошли, иначе Мел сейчас ворвется прямо сюда.

Ной хихикает и открывает передо мной дверь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Энтони