Просто любовь

Мы подождали, пока Кеннеди не пройдет мимо. Я изо всех сил старалась не встретиться с ним взглядом. Надо сказать, меня серьезно обеспокоило его намерение поговорить со мной дома. Вряд ли он собирался сообщить мне нечто приятное.

Народ поднимался по ступенькам в веселом предвкушении долгих выходных. Мы с Бенджи тоже двинулись к двери. Он рассказал мне, что летит домой, в Джорджию, где ему предстоит разговор с отцом — единственным членом семьи, который еще не знает о его, Бенджи, ориентации.

— Мама поняла, что я гей, когда мне было тринадцать лет.

— Твой папа, наверное, расстроится? — обеспокоенно спросила я.

Бенджи улыбнулся:

— Думаю, он догадывается. Он просто не уверен, означает ли это, что в один прекрасный день я заявлюсь домой в платье, или что-нибудь в этом роде. — Мой сосед в платье — это была бы та еще картинка, поэтому я не смогла сдержать смех. Бенджи тоже рассмеялся, добавив: — Весело, да? Вот и я о том же.

Когда мы вышли в коридор, я думала, Лукаса уже и след простыл, но вдруг заметила, что он стоит, прислонившись к стене недалеко от бокового выхода, через который я обычно убегала на улицу. Лукас смотрел на меня, пока я к нему приближалась, но его внимание явно не было сосредоточено на мне одной. «Наверное, высматривает доктора Хеллера», — подумала я.

— Ты ему еще не сказала, что все знаешь? — спросил Бенджи, заговорщицки скривив рот. Я покачала головой. — Не мучай его слишком сильно. Мне кажется, он довольно ранимый.

Я усмехнулась:

— Да уж. Здоровый мускулистый парень, мастерски делает из людей отбивные и напропалую врет девушкам. Просто сама чувствительность.

Бенджи сжал мне руку чуть выше локтя и улыбнулся:

— Тут одно из двух: или он жопа в шляпе похлеще некоторых, или у него есть веские причины, чтобы обманывать тебя.

Я вздохнула:

— Хотела бы я уметь читать чужие мысли.

— Думаю, тебе бы сразу расхотелось их читать, как только бы ты увидела, что творится у людей в голове.

— Вряд ли я когда-нибудь это увижу.

Бенджи развел руками в знак согласия и свернул в длинный коридор, ведущий к южному выходу. Обернувшись, он крикнул мне вслед:

— Удачных выходных, Жаклин!

— Тебе тоже!

Я поравнялась с Лукасом, и он пошел за мной. Открывая дверь, он наклонился ко мне и пробормотал:

— Увидимся сегодня вечером?

Я побоялась, что превращаюсь для него в сексуальную приманку. Если так, то понятно, почему он не говорит мне, кто он такой. Интересно, это единственная причина или есть и другие?

— Завтра у меня тест по астрономии. Сегодня мы с девчонками собираемся у меня, чтобы готовиться.

Я подняла на него глаза: он шел со мной рядом, засунув руки в передние карманы джинсов, и непрерывно рыскал взглядом в толпе людей, как будто был настороже.

— А завтра вечером?

Мы подходили к зданию. Он посмотрел на меня, и мне показалось, что он прекрасно знает, куда я иду, хотя я ему об этом не говорила.

— Завтра у меня репетиция. В воскресенье по утрам я обычно бываю в концертном зале, но вчерашний день пропустила.

О том, что играю на контрабасе, я писала Лэндону. А Лукасу — нет.

— Проспала? — (Я кивнула.) — Я тоже поздно встал.

Мы подошли к входу и остановились у двери.

— Нужно будет упаковать инструмент, повезу его с собой, — сказала я, пристально посмотрев Лукасу в глаза — серо-голубые, как пасмурное ноябрьское небо. А он все блуждал взглядом по лицам проходящих мимо людей. — В праздники у меня будет сколько угодно времени, чтобы позаниматься.

— Когда ты уезжаешь из города? — спросил он, откинув волосы со лба.

Все мои упоминания об игре на контрабасе он оставлял без ответа.

— В среду утром. А ты?

— И я. — Он нервно переступил с ноги на ногу и прикусил нижнюю губу, а потом как-то резко успокоился, застыл на месте и неподвижно посмотрел на меня. — Напиши мне, если вернешься пораньше. Или если у тебя поменяются планы. Ну а после праздника я за тобой заеду. — Он дернул плечом, на котором висел рюкзак, и добавил: — Пока, Жаклин, — а потом повернулся и слился с толпой.

Еще долго я видела его темную макушку, возвышавшуюся над большинством других студенческих голов.

* * *

— Погоди! Ты хочешь сказать, что ботаник Лэндон и красавец Лукас, ради которого мы затеяли операцию «ФПП», — это один и тот же парень?! — От удивления Мэгги вытаращила светло-карие глаза.

— Никак не пойму, почему ты сразу не потребовала от него объяснений! — сказала Эрин с таким выражением лица, какое порой бывает у участниц ток-шоу.

Казалось, она вот-вот взорвется и начнет взахлеб расписывать, что бы она сделала с бедным парнем, будь она на моем месте. После разрыва с Чезом она стала гораздо менее терпима к противоположному полу и жаждала крови всех молодых людей, которые, как ей казалось, обижали девушек. А ведь еще совсем недавно она планировала операцию «Фаза плохих парней», рассказывала мне об охоте и погоне, призывала смело распахиваться навстречу новым «заманчивым возможностям».