Просто Мария 2

Спустя полчаса Антонио Гарсиа стоял на пороге квартиры своей покровительницы. Почему-то он испытывал огромную внутреннюю робость — он и сам не мог сказать себе, почему именно. Может быть, потому, что очень верил в Лорену и надеялся, что с ее помощью сможет выкарабкаться из того положения, достаточно незавидного, в котором оказался по злой воле судьбы. А может быть, потому, что испытывал внутренний трепет перед своей новой госпожой — человеком властным и твердым.

Однако Лорена встретила Бурручагу довольно приветливо.

— Ну, что у тебя нового?.. — Спросила она, едва поздоровавшись.

Бурручага принялся с воодушевлением пересказывать разговор с Марией, который произошел буквально несколько часов назад.

— Она такая приветливая, такая добрая… — Антонио Гарсиа запнулся на полуслове, поймав на себе недобрый взгляд Лорены. — Да…

— Добрая?.. — На лице Лорены зазмеилась недобрая ухмылка.

— Да…

Теперь до Бурручаги дошло, какую же непростительную оплошность он совершил, принявшись расхваливать Лопес. «И зачем я начал свой рассказ с того, какая замечательная женщина донна Мария?.. — С укором самому себе подумал он. — Я ведь знаю, для чего Лорена подослала меня к ней…»

Поднявшись с тахты, уперев руки в бока, Лорена с нескрываемым сарказмом посмотрела на своего незадачливого собеседника и произнесла:

— Антонио Гарсиа!.. — Это обращение прозвучало очень официально.

«Точно прокурор», — отметил по себя Бурручага.

Лорена продолжала:

— Антонио Гарсиа!.. Эта женщина — само исчадие ада! Ты просто слишком глуп, чтобы понять это самостоятельно.

Бурручага точно в ожидании удара втянул голову в плечи.

— Да, исчадие ада, — почти кричала Лорена — настолько ее вывели из себя эпитеты, которыми Антонио Гарсиа наградил ненавистного врага. — Ты ничего не понимаешь в жизни… Ты вообще ничего не понимаешь. Да, с тобой поговорили очень ласково, очень вежливо — будь уверен, эта Мария к каждому умеет найти свой ключик. А ты уши развесил, ты просто купился на эту поддельную доброту!

Антонио Гарсиа попытался было оправдаться:

— Донна Лорена, я говорю только то, что мне показалось с самого начала…

— И поэтому ты решил, что Мария Лопес — хороший человек?

— Я этого не говорил…

У Лорены в последнее время появилось одно очень незавидное качество — она начала цепляться к словам, раздувая одну необдуманно сказанную фразу до вселенских размеров и приписывая собеседникам замыслы, о которых последние даже не подозревали. В свое время об этом качестве говорил ей Густаво дель Вильяр, утверждая, что подобные вещи могут сильно повредить его приемной дочери в дальнейшем. Однако та не вняла отческим советам и наставлениям — наоборот, чем дальше, тем больше увеличивалась в ней эта мелочная раздражительность.

Вот и теперь, глядя на совершенно растерянного Бурручагу, Лорена дала волю своему гневу.

— Да, тебя просто хотят одурачить!.. — Кричала она. — Из тебя, взрослого мужчины, делают дурачка… А ты, глупец, не понимаешь этого…

Все время этого монолога дель Вильяр Антонио Гарсиа стоял, красный, как рак. Он чувствовал себя очень неудобно — отчасти от совершенно несправедливых, с его точки зрения, упреков своей госпожи, отчасти потому, что госпожа даже не предложила ему присесть…

«А вот донна Мария, — невольно подумал Антонио Гарсиа, — та наоборот, сразу же сказала «садись»… Неужели она действительно так искусно притворяется?

Лорена тем временем продолжала неистовствовать:

— Неужели ты никогда не слышал, что зло обычно маскируется в одежды добра?

— Да, — едва слышно, одними губами, пролепетал Антонио Гарсиа, — наш приходской священник что-то такое говорил на воскресной проповеди…

— Значит, ты и сам должен был догадаться, что эта Мария — как раз тот самый случай…

— Простите меня, донна Лорена, — Бурручага едва не плакал — так сильно подействовали на него крики госпожи. — Простите, я просто не подумал, что сказал…

Вопреки ожиданиям Бурручаги, это высказывание не успокоило Лорену — наоборот, оно еще больше подлило масла в огонь.

— Не подумал?.. — Переспросила она вызывающим тоном.

— Нет… То есть да…

— Так да или нет?

Вконец запутавшись, Антонио Гарсиа сконфуженно замолчал.

— А, понимаю, — продолжила Лорена с нескрываемой издевкой, — понимаю… Теперь я хорошо понимаю — ты просто неискренен со мной… Ты хотел меня обмануть. Вот как ты, оказывается, платишь за все благодеяния!

Антонио Гарсиа, как и многие латиноамериканцы, был чрезвычайно впечатлительной натурой. На глаза его невольно навернулись слезы. Он никак не мог понять — чем именно он провинился перед своей госпожой, чем именно вызвал такой дикий гнев, однако тем не менее, все равно в глубине души чувствовал себя невольно виноватым — наверное только потому, что Лорена была недовольна…

Наконец, собравшись с духом, он спросил:

— Почему же я такой неблагодарный?

Лорена, удовлетворившись произведенным эффектом, наконец несколько успокоилась. Более того, глядя на Бурручагу, она самодовольно заулыбалась.