Просто Мария 2

«С этим неотесанным идиотом надо быть как можно строже, — подумала она, — нельзя давать ему спуску. Надо время от времени ставить его на место — тогда он действительно будет служить мне верой и правдой».

— Почему я сочла тебя неблагодарным?.. — Переспросила Лорена.

Бурручага кивнул.

— Нет, донна Лорена, я вовсе не такой, каким вы меня посчитали…

— Почему сочла неблагодарным?.. Да ты ведь сам только что сказал мне, что назвал Марию Лопес доброй и отзывчивой не подумав…

Бурручага пожал плечами.

— Да…

— Значит, ты говоришь одно, а думаешь другое?.. — В голосе Лорены вновь зазвучал вызов. — Значит, у тебя на уме могут появиться мысли, которыми ты не поделишься со своей госпожой?

До Бурручаги начал доходить смысл этой придирки дель Вильяр.

— Нет, вы не правильно поняли меня, — с жаром воскликнул он. — Я хотел сказать… — Бурручага запнулся, подыскивая оправдания, наиболее подходящие в подобной щекотливой ситуации выражения, — я только хотел сказать… Ну, что Мария Лопес такой только показалась…

— Ну, и какой же еще она тебе показалась?.. — медленно, растягивая каждое слово, спросила Лорена.

— Она показалась… Она показалась… — Начал было Антонио Гарсиа и тут же запнулся.

Он не мог сказать о Марии Лопес абсолютно ничего дурного. Если бы ему пришлось рассказывать о своей встрече с главой студии «Лопес продакшн» где-нибудь в своем квартале, на улице Симона Боливара, хвалебным эпитетам наверняка бы не было конца. А тут…

— Так какой же она показалась тебе, Антонио Гарсиа?.. — гнусно улыбаясь, поинтересовалась Лорена.

Бурручага, уставившись в пол, понуро молчал.

— Что ж, — произнесла Лорена, — что ж, тогда я расскажу тебе, какой она мне показалась… Антонио Гарсиа, — произнесла Лорена, — эта женщина разрушила все самое дорогое, что только у меня было… — Лорена ощущала в себе небывалый прилив вдохновения, который всегда появлялся у нее накануне подобных инсинуаций. — Да, она отняла у меня все, все, чем я гордилась… Она отняла у меня дочь — бедняжка Лаура теперь наверняка в раю, но ведь она могла еще немножко пожить среди нас… Она умерла из-за Хосе Игнасио, этого незаконнорожденного выродка. Мой любимый брат Хуан Карлос — он был такой наивный, такой… — по щеке Лорены покатились притворные слезы, — такой… доверчивый. Он безрассудно бросился в сети, расставленные для него этой хитрой и коварной женщиной… А что же получилось? Он умер!.. — Лорена притворно, однако очень натурально всхлипнула.

Бурручага с искренним сожалением посмотрел на свою благодетельницу.

— Извините, — пробормотал он, — ради всего святого, простите меня, донна Лорена… Я ведь не знал этого… Умоляю вас — простите мой невольный проступок. Я не хотел — видит Бог! — я не хотел вас обижать…

Лорена, искоса глядя на Бурручагу, вновь громко всхлипнула.

— Да, это еще не все. Эта стерва — я говорю о Марии Лопес, — так вот она сумела втереться в доверие к моему престарелому отцу, уважаемому Густаво дель Вильяру…

Бурручага вспомнил, что эта фамилия упоминалась Марией в недавней беседе.

— Виктор, муж Марии, говорил, что почтенный и уважаемый сеньор руководит школой для бедных, — произнес Антонио Гарсиа. — Я еще тогда и подумал — может быть, это ваш родственник?

— Ничего себе родственник!.. — вспылила Лорена, — это же мой родной отец!..

Если бы приемный отец Лорены слышал весь этот разговор, он бы, наверняка, вторично отрекся от своей дочери.

— Да, так вот: эта коварная, эта жестокая женщина умудрилась втереться в доверие к дону Густаво, — Лорена всхлипнула еще громче, — и он поверил ей. Да, он поверил этой шлюхе! Она наплела ему про меня столько нехороших вещей!.. Она вылила на меня целое ведро грязи, целое ведро помоев…

Бурручага покачал головой.

— Неужели ваш отец, уважаемый дон Густаво дель Вильяр, поверил не вам, а этой… — С языка Антонио Гарсиа уже готово было слететь ругательство, но в самый последний момент он почему-то передумал и произнес: — этой женщине… Но почему?

— Почему, почему, — неожиданно передразнила собеседника Лорена, — а все потому же: у этой Лопес есть одно качество: она, как никто другой, умеет очень быстро втираться в доверие к людям.

— Вы хотите сказать, что…

Лорена не дала Антонио Гарсиа договорить.

— Я хочу сказать, что тебе надо меньше слушать, что плетет эта злая женщина, — произнесла Лорена, — я хочу сказать, что ты во всем должен слушаться только меня… Я хочу сказать, что ты слишком глуп, чтобы иметь собственное суждение на этот счет…

Произнеся эту тираду, Лорена поняла, что немного хватила лишку. Что-что, а отказывать Бурручаге в собственных суждениях на чей бы то ни было счет ей не следовало — во всяком случае, в столь резкой и категоричной форме, как она это только что сделала.

Однако Бурручага был столь впечатлен слезами и всхлипами своей госпожи, что то ли не расслышал этого, то ли не обратил на последние слова должного внимания.

— Хорошо, донна Лорена, — произнес он. — Я во всем буду полагаться только на вас…

Лорена была достаточно умна и дальновидна, и поэтому решила загладить этот промах. Достав из кармана пачку банкнот, она протянула их Антонио Гарсиа.

— Это что?