Просто одна ночь (ЛП)

— Видимо, пришло время сорвать свою вишенку. — Я морщусь от своего выбора слов. Нет, Уиллоу. Никакого флирта с овдовевшим засранцем.

Он ухмыляется.

— Для меня честь быть тем, кто это сделает.

Я киваю, испытывая облегчение от того, что он не закрылся от меня, но боясь, что это произойдет сегодня вечером. Как и я, Даллас — профессионал в выведении людей из себя по щелчку пальцев.

Мейвен крутится на месте, раскинув руки в стороны. Ее волосы убраны назад в две французские косы, которые завершают пушистые розовые ленты, удерживающие каждую из них на месте. Даллас заплетал их для нее?

Я перекидываю ремень своей сумки через плечо, пока Даллас подхватывает Мейвен и кружит ее в последний раз. Он берет ее за руку и ведет нас в сторону мигающих огней и белых палаток. Когда мы спускаемся на пыльную дорожку, я смотрю на свои ноги и жалею, что не выбрала другую обувь. Все в сапогах или кроссовках, а я в черных туфлях на шпильках, которые к концу вечера будут испорчены.

— Я хочу покататься на этом! — восклицает Мейвен, указывая на аттракционы, пока мы пробираемся сквозь толпу. — Потом на этом. И на этом.

— Ужин перед аттракционами, — отвечает Даллас, бросая взгляд в мою сторону. — Что у тебя за яд на ярмарке?

— Мой что? — спрашиваю я.

Он с улыбкой смотрит на Мейвен.

— Уиллоу впервые на ярмарке, — объясняет он, как будто я единственный человек, который не делал ничего подобного.

Мейвен хихикает, ее лицо озаряется.

— Правда?

Я киваю, и она протягивает руку, чтобы соединить свою руку с моей. Моя грудь напрягается, когда я сжимаю свою руку вокруг ее, и меня охватывает грусть. Мы похожи на другие семьи здесь — мама и папа угощают свою нетерпеливую дочь ночью, полной игр, конфет и веселья.

— Мои абсолютные фавориты — это слоновьи уши и сахарная вата! — говорит она.

— Эй, я ела сладкую вату, — возражаю я.

— Но ела ли ты настоящую сахарную вату? — возражает Даллас, заставляя Мейвен разразиться еще большим хихиканьем. — Вату Блу Бич?

Я оглядываюсь на него.

— Не знала, что есть разница.

Его темные брови поднимаются.

— О, определенно есть.

Мы останавливаемся у столика под синим тентом, и Даллас настаивает на том, чтобы нам принесли еду. Мейвен садится рядом со мной, ее ноги подпрыгивают от возбуждения.

— Ты знаешь, что папа сказал, что в этом году я смогу кататься на больших детских аттракционах? — спрашивает она с приливом энергии, которую я хотела бы иметь каждое утро. — В прошлом году я была недостаточно высокой, но я выросла очень и очень!

— Не может быть! — отвечаю я, поднимая руку вверх. — Мне пришлось ждать, пока я стану такой большой, прежде чем я смогла это сделать.

Ее голова наклоняется в сторону.

— Я думала, ты никогда не была на ярмарке?

Девочка умна для шестилетнего ребенка.

— Я была в Диснейленде.

Она подпрыгивает на своем сиденье.

— Я тоже! Мама и папа взяли меня на день рождения. Я обедала с принцессой Жасмин!

Я кладу руку на сердце и задыхаюсь.

— Принцесса Жасмин? Это так здорово. Она твоя любимая принцесса?

Она многократно кивает.

— А кто твоя?

— Ариэль. — Я показываю на свои волосы. — Приходится поддерживать свою рыжую подругу.

— Она моя вторая любимица! — Она хлопает в ладоши. — Может быть, в следующий раз ты сможешь пойти с папой и со мной и познакомиться с принцессой Жасмин!

Я робко киваю.

— Да, может быть.

Наш разговор прерывается, когда Даллас подходит к столу с напитками и тарелками в руках, как опытный официант. Я сползаю со своего места, чтобы помочь ему расставить все по местам.

— Ты кормишь весь город? — спрашиваю я.

— Я обещал дать тебе полную картину ярмарки, — говорит он, садясь напротив меня. Он указывает на тарелки так же, как Мейвен на аттракционы. — «Тендерлоинс» — это любимое блюдо Мейвен и мое. Я также захватил немного жареной курицы, шашлыка и пиццы на случай, если ты захочешь перестраховаться. Затем у нас есть слоновьи уши и сладкая вата. Из напитков — лимонный коктейль, вода или содовая.

Я беру лимонный коктейль.

— Так много здорового питания.

Он усмехается.

— Мы сегодня решили побаловаться.

Мейвен высовывает язык.

— Это лучше, чем брокколи. Папа заставляет меня есть отвратительные брокколи.

Даллас направляет на нее свою вилку.

— Отдай мужчине должное, он добавляет в нее сыр для тебя.

Мейвен берет шашлык и размахивает им в воздухе.

— Нет лучше сахарной ваты! Розовая — самая лучшая! — поет она.

Тошнотворный запах мяса ударяет мне в лицо, заставляя мой желудок вздрагивать, и она кладет его обратно на свою тарелку. Я закрываю рукой нос и рот — не только чтобы отгородиться от вони, но и чтобы меня не стошнило на глазах у толпы людей.

Даллас роняет свой сэндвич.

— Все в порядке?

— Мясо, — задыхаюсь я под своей рукой, качая головой. — Ничего из этого.

Он понимает намек, берет бутерброд с тарелки Мейвен и выбрасывает его в мусорное ведро.

— Прости, дорогая, — говорит он ей. — Плохое мясо.

Она кивает и переходит к вырезке.

Я убираю руку и делаю глубокий вдох, шепча ему:

— Спасибо.