Просто Рим. Образы Италии XXI

Караваджо привил барочной живописи особое чувство чёрного цвета, что было свойственно этой эпохе, как никакой другой: чёрные костюмы как истовых голландских кальвинистов, так и испанских фанатичных католиков, чёрный генуэзский бархат, чёрные рясы, чёрное дерево. Барокко наделило европейскую культуру пониманием особого изыска всех оттенков чёрного, что хорошо понял Питер Гринуэй, и чувствующий, и осмысляющий XVII век как никто другой. Повар в фильме «Повар, вор, его жена и её любовник» говорит, что главные деликатесы – чёрного цвета: чёрная икра, чёрные оливки, чёрный виноград. Да и весь фильм – славословие чёрному цвету, цвету портретов Франса Халса, великого певца чёрного цвета, у коего Жан-Поль Готье и позаимствовал все идеи для своих костюмов.

* * *

Чума барокко и чернота барокко. Телега, наполненная мёртвыми телами: самый знаменитый оссарио находится в Милане, в церкви Сан Бернардино алле Осса, Святой Бернардино на Костях. На его прихотливый декор пошли кости, взятые с кладбища, где были похоронены жертвы Чумы Святого Карла. Крипта римской Санта Мария делла Кончеционе деи Каппуччини в своей барочной части также выложена костьми жертв чумных эпидемий XVI–XVII веков, взятых с кладбища на Квиринале. Главная картина в этой церкви – «Святой Михаил, побеждающий дьявола» Гвидо Рени. На ней небесный воин торжествует над Сатаной, так что обе руки у него заняты: в одной меч, в другой цепи, коими он Сатану сковывает. Архангел является начальником небесного войска, но у него также ещё одна должность – он главный помощник Бога на Страшном суде. Если он битвой не занят, то обычно в левой руке держит не цепи, а весы, ибо Михаил – взвешиватель душ, то есть начальствует по части психостазии, как этот важный процесс, определяющий, куда тебе после смерти направляться, вверх или вниз, называется. Копия с этой картины висит в Санта Мария дель Орационе э Морте, что не случайность. Михаил со своими ручными весами играл ту же роль, что и древнеегипетский Анубис, помогавший Изиде в поисках останков Озириса. Он, поразивший Люцифера, как Аполлон Пифона, был так же, как и античный бог, коему по красоте он на картине Рени уподоблен, ответственен за чуму. Как Аполлон, архангел Михаил мог наслать её по Божьему повелению, мог и излечить. Когда чума льстится жатвою богатой и всем в окошки день и ночь стучит могильною лопатой, непогребённых больше всего. Символика Санта Мария дель Орационе э Морте связана и со смертью, и с чумой. Черепа на фронтоне и её капелла – продолжение черноты барокко в век Просвещения. «Но знаешь, эта чёрная телега имеет право всюду разъезжать. Мы пропускать её должны!» Вот она и разъезжает. «Негр управляет ею».

«Оплакивание» Белланжа именно об этом. Будучи полностью в предыдущем, шестнадцатом, столетии, Белланж в эрмитажной картине же каким-то особенным чутьём приблизился к тому, что происходило в Риме после 1600 года. Его «Оплакивание» часто включают в различные альбомы, посвящённые караваджизму, хотя лотарингец не мог знать Караваджо, как герцог Карл не мог иметь своим покровителем Карло Борромео. Картина, несмотря на свою явную принадлежность к позднему маньеризму, в начале XVI века зашедшему в полный тупик и обращённому в прошлое, естественно входит в общую панораму развития караваджизма, авангардного направления нового века, завоёвывающего будущее.

* * *

Столь долгое милано-французское отступление вызвано тем, что для римского барокко чума и чернота – особо важная тема. Карло Борромео, ключевая фигура Контрреформации, важен для Рима не меньше, чем для Милана. Его деятельность, его идеи и его дела, так же как деятельность, идеи и дела Игнатия Лойолы, Франциска Ксаверия, Терезы д'Áвила и Филиппо Нери, предопределили самый дух новорождённого стиля. История римского барокко, хотя и относится к истории искусств, пестрит их именами: в честь них возведены церкви, им посвящены картины и скульптуры, они оказывали прямое влияние на мастеров барокко, как Борромео на Борромини. В Риме, кроме Сан Карло алле Кватро Фонтане, есть ещё одна церковь, посвящённая этому святому, базилика деи Санти Амброджо э Карло аль Корсо. Она, как Сан Джованни деи Фиорентини, была церковью ломбардского землячества, так же как и флорентийское, очень влиятельного, подчиняясь напрямую миланскому архиепископу. Ломбардцам её передал папа Сикст IV в конце XV века. Тогда это была маленькая старая романская церквушка, посвящённая святому Николаю Мирликийскому, и называлась она Сан Никола аль Кампо Марцио. Ломбардцы перепосвятили её святому Амвросию Медиоланскому, переименовав в Сант'Амброджо. После канонизации Карло Борромео, произошедшей в 1610 году, они к важнейшему позднеантичному своему святому добавили наиважнейшего современного, а заодно затеяли и полную перестройку. К тому времени Виа Корсо была уже проложена, так что место, занятое церковью в самом центре главной улицы Рима, стало очень значимым.