Просто Рим. Образы Италии XXI

Всё так и есть, как Мариетт говорит, но в двадцатом столетии оценка повернулась ровно на сто восемьдесят градусов, так что мы сегодня искренне восхищаемся тем, что элегантному французу казалось отвратительным. Любить Белланжа столь же нормально, как есть груши с сыром и дыни с ветчиной. В гравюре «Благовещение» сцена, происходящая в сумраке наполнивших комнату облаков, схожих с клубами дыма, напускаемых на сцену во время концертов поп-музыкантов, наполнена несоответствиями, доходящими до нелепости. Атлетическое сложение Мадонны вступает в противоречие с жеманно-нервной жестикуляцией, гротескная выразительность её рук – с выражением лица, своим прелестным болезненно-женственным слабоумием напоминающего Саскию Рембрандта. Мускулатура ангела, демонстрируемая им с помощью весьма странного жеста левой руки – он показывает Деве два вытянутых пальца врозь, то есть V, victoria, победа, – противоречит его узким плечам интеллигентного декадента, а короткая шея не соответствует изыску панковской причёски, состоящей из крупных, торчком торчащих локонов, непонятным образом держащихся на темени и затылке. Сумбур крыльев, драпировок, туч, лучей света, теней и бликов рождает ощущение опустошающего возбуждения, бессмысленной и изнуряющей истеричности. Пространство неясно, жестикуляция неоправданна, типы невыдержанны, настроение не определено, смысл происходящего замутнён, ну что из этого? Нервные линии, трепетные блики, вздувшиеся драпировки, порывистые движения и молящие взгляды сливаются в упоительную музыку спиричуэлса, продирающего до дрожи. Душа скрипит, как стекло под мокрым пальцем, а оторваться нет сил. Хочется снова и снова переживать болезненные содрогания причуд Белланжа, бесконечно продлевая наслаждение от созерцания экстравагантно-нелепых композиций. Его графический стиль, запутанный и странный, вызывает восхищение у всех искусствоведов, о Белланже написано множество книг, в крупнейших музеях состоялось множество выставок, посвящённых ему. Эрмитажное «Оплакивание» – одна из немногих живописных работ, приписываемых Белланжу, причём именно она была открыта первой. Она – лучшая. Остальные картины с именем Белланжа искусствоведы связали позже. Это «Святой Франциск, поддерживаемый ангелами» в Музее изящных искусств в Нанси и две панели с ангелом и Девой Марией из Кунстхалле в Карлсруэ. Все три намного слабее эрмитажной картины.

«Оплакивание» имеет интересную судьбу. Это редкое позднее советское поступление: картина была куплена Эрмитажем в Таллине в 1967 году как произведение неизвестного художника с предположительной владельческой атрибуцией испанцу Франсиско Рибальте. Как и откуда появилось «Оплакивание» в Эстонии, неизвестно. Картина была в плачевном состоянии, скатана в рулон и сильно загрязнена копотью – предположительно, от стоявших перед ней свечей. Скорее всего, она висела в какой-то церкви, но никаких упоминаний о ней не было найдено. В Эрмитаже «Оплакивание» отреставрировали и на основании хранящегося в Музее изящных искусств Дижона рисунка, приписываемого Белланжу и полностью повторяющего композицию картины, покойная Ирина Владимировна Линник, самый блестящий эрмитажный мастер атрибуций, определила автора как Жака Белланжа. Возросший интерес к художнику, связанный с переоценкой маньеризма, тут же привлёк в музей западных специалистов, в основном с Линник согласившихся.

* * *

После перестройки картина стала часто ездить за границу на выставки, посвящённые Белланжу, которых становилось всё больше и больше. Возросло и количество белланжеведов, которых сейчас в мире чуть ли не дюжина. Белланжеведам надо белланжеведение развивать, поэтому они, для придания динамики научному развитию столь важной отрасли искусствознания, как белланжеведение, разделились на две партии: одна атрибуцию Линник, хоть она и не белланжевед, приемлет, вторая – категорически не приемлет, поелику что там недобелланжевед о Белланже сказать может. Очевидную связь картины с Белланжем никто оспаривать не решился, но некоторые белланжеведы стали утверждать, что эрмитажная картина, столь непохожая на то, что они выдают за Белланжа, а именно – картины в Нанси и Карлсруэ, копия с утраченного оригинала Белланжа. Вне сомнений, композиция и странность типов в «Оплакивании» гораздо ближе психопатической оригинальности графики Белланжа, чем то, что белланжеведы выдают за его подлинники. Да и живопись «Оплакивания» намного выше качеством остальных приписываемых ему работ. Вопрос, кто мог и зачем бы стал делать с Белланжа, не слишком известного за пределами Лотарингии художника, столь высококачественную копию, так же как и вопрос о том, как можно говорить о копийности в случае, если оригинала нет ни в каком приближении, даже в словесном упоминании, как в случае с греческими скульптурами, известными нам лишь по римским копиям, но хотя бы описанными древними авторами, белланжеведы перед собой не удосужились поставить. Зато много чего понаписали.

Белланж. «Оплакивание» c С.В. Суетова / Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург