Просто скажи «спасибо»

Сдавленно охнув, я откинулась на широкую грудь, ища поддержки, ноги дрожали, грозя вот-вот подогнуться, и он понял, обвив руку вокруг тела, дал так необходимую мне поддержку, а второй рукой не переставал поглаживать грудь, сжимать твердые горошины сосков. И я уже не понимала, что происходит, не пыталась больше следить за движениями его руки, лишь чувствовала как все новые и более острые вспышки наслаждения простреливали низ живота. Своими ласками он неспешно подводил меня к черте, а я выгибалась всем телом, с губ все чаще срывались стоны. Мне было мало, я хотела большего, сейчас я бы не сопротивлялась, если бы он решил в меня войти, скорее, наоборот, приветствовала бы это вторжение, заполняющее болезненную пустоту, дарящее такое долгожданное освобождение.

Спину обожгло холодным кафелем, ноги сплелись на его талии, глубокий поцелуй на грани грубости, легкая боль от прикосновения зубов. Мое тело сошло с ума, едва я почувствовала прикосновение его члена к своей плоти, ногти впивались в широкие плечи, но, как я ни изворачивалась, как я ни желала, чтобы он наконец-то оказался во мне, все мои попытки пресекались на корню. Легкие движения его бедер все сильнее заставляли тело гореть в огне, твердый член, зажатый между нашими телами, скользил по моим влажным складкам, потирая чувствительный клитор. А за плотно закрытыми веками вспыхивали яркие вспышки, выливаясь в громкие крики, которые тонули в непрекращающемся поцелуе. Сокрушительная волна обжигающего тепла прошла по телу, пугая своей интенсивностью, выгибая тело, отрывая от губ. Мой крик смешался с глухим рычанием:

– Ну же Лисенок, сейчас!

И все во мне взорвалось, оглушая, лишая зрения, дыхания и сил.

Состояние легкого опьянения, когда перед закрытыми глазами все качается и плывет. Офигительное чувство, особенно если учесть отсутствие тошноты и остальных неприятных ощущений. Легкость в теле, ощущение невесомости, стоит оттолкнуться ногами от земли, и взлетишь. Все впечатление портил навязчивый звук, похожий на старый будильник, что был у меня в детстве. Какая-то часть меня хотела открыть глаза и убедиться в реальности произошедшего, но я малодушно зажмурилась еще сильнее. Открою глаза и окажусь в своей одинокой комнатке, обнимая и прижимая к себе подушку.

– Лисен?

– М-м-м? ― на губах расплылась улыбка, подушки разговаривать не умеют.

– Принесли еду.

– Угум.

– Малыш, открывай глазки.

Сморщила носик, фыркнув в шею, к которой прижималась губами. От широкой груди исходила слабая вибрация похожая на легкий смешок.

– Лалетин! Гад! ― взвыла я, вылетая из кабинки. ― Чтоб тебе дети так делали!

– Прости, но мне надо было привести тебя в чувство, ― как ни в чем не бывало, он закрыл кран с холодной водой. Очень холодной водой! ― Знал бы, что ты так будешь на меня реагировать, не ходил бы кругами, ― оторвался он от моих губ, набрасывая на меня большое полотенце, и, прихватив второе, насвистывая веселый мотивчик, ушел открывать двери.

– Великовозрастная детина, ― бурчала я, кутаясь в полотенце. Зубы перестали отстукивать дробь, и, как ни странно, хотелось рассмеяться в ответ на его детскую выходку. Злости и обиды не было, стоило только вспомнить, с какой нежностью он меня поцеловал перед уходом. А его улыбка сверкала ярче лампочки.

Его игривое настроение передалось и мне. Закутавшись в полотенце, я встала в нескольких шагах от двери в спальню и приготовилась к маленькой мести. Вреда ему подушка не нанесет, а вот эффект неожиданности должен сработать.

– Женщина! Ты что творишь?! ― притворно взвыл он, скрывшись за дверью, в которую угодила брошенная мной подушка. ― Прежде, чем убивать своего мужчину, подумай о том, кто спас тебя от голодной смерти!

Странное тепло появилось в груди оттого, что он назвал себя моим мужчиной.

– А я тебе вкусняшек купил, ― решил он подкупить меня, все еще стоя за дверью. И мой желудок тут же дал явно понять, что полностью одобряет идею со вкусняшками.

Едва выглянув за дверь, я тут же оказалась взята в плен и зацелована до беспамятства.

– Я вообще-то могу ходить, ― поставила его в известность, когда он снова закинул меня на плечо, и тут же получила легкий шлепок.

– Молчи, женщина, когда за тобой мужчина пытается ухаживать.

– С каких это пор нынче мужчины стали перенимать поводки пещерных людей? ― поинтересовалась я с долей ехидства, а самой хотелось визжать от счастья.

– Договоришься, в следующий раз притащу тебе мамонта и заставлю готовить! ― сгрузил он мою тушку на довольно большой диван в гостиной.

– А тебе паркет не жалко? ― выпалила я, хитро прищурившись, когда он вернулся к дивану, неся в руках многочисленные и умопомрачительно пахнущие пакеты.

– А что не так с паркетом?

– А костер я тебе где буду разводить для готовки убитого тобой мамонта?

– Ешь уже, ― он сунул мне несколько пакетов, ― язва!

Ну конечно, мы же не можем оставить последнее слово за женщиной.

*      *      *

Игорь