Просто скажи «спасибо»

В первый раз я училась долго, долгих четыре месяца. Радоваться или огорчаться приобретенному опыту сейчас просто не было времени. Наверное, все же радоваться, хотя, с другой стороны, не было бы той аварии, не было бы потери зрения, а не потеряй я зрение, и сейчас бы было все в порядке. В порядке. Громко сказано.

Прекратившая хлестать тело холодная вода вернула в реальность. Мужчина стоял слишком близко, нависая, подавляя. По привычке я запрокинула голову, пришлось в очередной раз подавлять панику. Темнота, неопределенность и удушающий страх. На меня словно волнами накатывало его предвкушение. Звук легкой усмешки и пристальный, сверлящий переносицу взгляд.

– Смотрю в твои зеленые, широко распахнутые глазки, и мне даже хочется тебя пожалеть. Такой просящий и невидящий взгляд никого не оставит равнодушным, ― он аккуратно подхватил меня под локоть, заботливо помогая встать на трясущиеся ноги.

В душе затеплилась крохотная надежда. А может быть, действительно пожалеет? Наивно, знаю. Но когда ты слепой, как котенок, да еще и понимаешь, что сейчас тикают последние минуты твоей жизни, хочется надеяться на чудо.

– Ты ведь хочешь, чтобы я тебя пожалел? ― мягкий, участливый голос не предвещал ничего хорошего. Задал вопрос и тут же сам на него ответил: ― Хочешь, но сомневаешься, и это правильно. Как ты, наверное, уже догадалась ― он потянул меня за собой, ― я не один раз видел умоляющие глаза. Кто-то умолял меня отпустить, а кто-то молил избавить от боли. Каким образом, думаю, сама догадаешься. Но если бы во мне была хоть капля жалости, меня бы здесь не было, и я не достиг бы тех высот и положения, которые сейчас занимаю.

С каждым его словом подтверждались мои худшие опасения. И если раньше я думала, что есть хоть какой-то шанс выбраться из этой передряги, то сейчас все надежды рухнули, словно карточный домик. Не важно, отвечу я ему на его вопросы или нет, но живой он меня не отпустит. А если учитывать то, что на вопросы я ему не отвечу, даже если очень сильно захочу, участь меня ждет совсем незавидная.

Ноги дрожали и очень плохо слушались. Нервы натянулись настолько сильно, что когда под ногами почувствовался жесткий ворс ковра, я не смогла сдержать судорожный вздох чем сразу же вызвала тихий смешок.

– Браво! ― рассмеялся лающим смехом мужчина. ― От мамочки тебе досталась не только смазливая внешность, но и премерзкий характер. А я все жду диких воплей и сопротивления. Готов спорить на что угодно, и ослиная упертость себя еще проявит. Но, к сожалению, эти качества тебе сейчас не помогут, скорее, сделают только хуже.

В голосе мужчины отчетливо проскальзывали недовольные нотки. Недоволен, что со мной придется помучиться, или же я лишаю его удовольствия тем, что стараюсь, как могу, сдержать рвущуюся наружу истерику?

– Тихонов Илья Владимирович, ― прошептал мне на ухо этот псих и сразу же перехватил рукой под грудью, когда я отшатнулась в сторону. ― Мне нужно знать то, что знает о нем твоя мамочка.

– Я… ― от страха сердце билось с такой скоростью, что дышать становилось все сильнее.

– Не играй со мной девочка, ― крепко прижал меня спиной к своей груди, ― тебе совсем не понравятся мои игры.

– Я не знаю, о ком вы говорите! Даже имени этого раньше не слышала!

– И я бы даже тебе поверил, ― вторая рука неспешно и очень нежно поглаживала мою шею. ― Если бы два дня назад ты не облизывалась на вечеринке с его сыном, ― рука резко сжалась на моем горле, заставляя брыкаться в его объятиях в попытке хоть немного ослабить хватку и вдохнуть так необходимый мне воздух. Если бы я могла видеть, перед глазами бы уже плясали темные круги.

Только сделав несколько судорожных вдохов, я понемногу начала приходить в себя, лежа на кровати, придавленная тяжестью мужского тела.

– Все еще не вспомнила? ― пропел над ухом ехидный голос.

Облизывалась, на вечеринке? Но на вечеринке в клубе меня целовал только… Додумать мысль не получилось. Ужас накрыл внезапно, от осознания того что мои руки связывают, а на мне лежит в недвусмысленной позе мужчина с больным воображением.

– Наконец-то проняло? ― хрипло рассмеялся он, потираясь своими бедрами о мои. ― Удовольствие порой развязывает язык лучше чем боль, но в нашем случае эти несовместимые вещи можно легко совместить.

Мужчину не волновали мои дикие крики и слезы. А судорожно бившееся под ним тело только распаляло его страсть, о чем свидетельствовала все нарастающая эрекция, упирающаяся мне меж бедер.

Глава 16

Игорь

Перелезть через двухметровый забор нам с Лексом не составило труда, бывали препятствия и посерьезней. Во дворе не было не единой души. Двухэтажное строение утопало в зелени деревьев и вьюнков. Обычная, ничем не примечательная дача. Если бы не знал Лекса так хорошо, усомнился бы в его словах о том, что это именно то место, в которое Глеб предпочитает привозить своих жертв.

– Ты уверен? ― отсутствие хоть какой-то охраны настораживало.