Просто умереть

Наконец Грейс взглянул на Джеффа Паноне, тридцатилетнего сотрудника отдела по борьбе с наркотиками, в черной футболке, белых джинсах и сандалиях, с черными волосами длиной почти до плеч и золотой серьгой в ухе, попыхивающего большущей сигарой. Из наблюдений за Джеффом в течение последней пары лет Рой усвоил, что при хороших картах в дро-покере Паноне систематически тасует их и перекладывает в руке, при плохих же этого не делает. К сожалению, в данный момент он вовсю возился со своими картами.

– Твоя ставка, Рой, – напомнил Боб Торнтон.

Игра шла с ограниченным банком на столе. Поставить больше было нельзя, а потому они не выходили за пределы разумного. Общая обязательная ставка шестерых игроков в три фунта и составляла сейчас стартовый потолок. Не желая выдавать свой настрой и в то же время стремясь удержать всех в игре, Грейс начал с одного фунта. Остальные последовали его примеру, кроме Тревора Картера, повысившего ставку сразу на три фунта. Его нервный тик стал при этом еще более выраженным.

Затем Джефф добавил два фунта. Боб колебался лишь мгновение – которого тем не менее Грейсу хватило, дабы утвердиться в мысли, что пока у Торнтона хороших карт нет и что он полагается на удачу, поскольку этот раунд последний. Тогда Рой решил попытать счастья и поднял ставку еще на три фунта.

Все уставились на него. Партнерам было известно, что вечер у Грейса не задался, так что своим действием он, по сути, выдал себя. Но тут уж ничего исправить было нельзя.

Том сразу же бросил карты и покачал головой. Крис, немного поколебавшись, добавил пять фунтов. Тревор и Джефф тоже уравняли ставки. А следом и Боб Торнтон.

– Сколько карт? – спросил он у Грейса.

Замена двух показала бы всем, что у него три одного достоинства. С другой стороны, так его шансы на успех возросли бы. Обдумав стратегию, Рой все-таки поменял одну, сбросив тройку треф и оставив семерку пик. Досталась ему семерка червей.

Сердце радостно екнуло. Фулл-хаус! Не высший, но карты по-настоящему хорошие. На десятках и семерках. Вот теперь он в деле!

Понаблюдав за заменой карт другими игроками, Грейс заключил, что у него лучший расклад. Что ж, можно рискнуть, решил он и пошел ва-банк. К его недовольству, следующие три игрока по очереди бросили карты на стол. Очевидно, он взял слишком круто. К счастью, Тревор Картер не сдался и повысил ставку.

С уверенностью достав бумажник, Рой поднял ставку. Тревор ответил тем же несколько раз подряд; в конце концов у Грейса сдали нервы, он извлек банкноты из бумажника и уравнял ставку.

А потом сидел и нервно попыхивал сигарой, пока Картер одну за другой переворачивал свои карты.

«Ох, черт! Черт, черт, черт!»

Стрит-флеш – семерка, восьмерка, девятка, десятка, валет.

– Вот это круто! – воскликнул Кроук.

– Отличная игра! – подхватил Боб. – Черт, и ведь ничто не предвещало!

– Я собрал флеш-рояль! – чуть ли не в исступлении заходился Картер. – Собрал флеш-рояль!

Рой удрученно откинулся на спинку стула. Шансы на такую раздачу просто мизерные – микроскопические, электронно-микроскопические! Предвидеть ее было невозможно. И все же он должен был сообразить по нетипичной для Тревора уверенности при повышении ставки, что тот не сомневается в своем выигрыше, – надо было догадаться и уравнять ставку гораздо раньше.

– Я так полагаю, Рой, что тебе стоит обратиться за поддержкой к сверхъестественным силам, – схохмил Кроук.

Все так и покатились со смеху.

– Да пошли вы! – добродушно парировал Грейс, не показывая, насколько задела его эта шутка.

А ведь помощник главного констебля Элисон Воспер была права. Над ним просто смеются. Здесь-то еще ладно, друзья искренне веселились. Но есть в полиции и такие, которые не преминут поставить ему подножку. Если Грейс не будет держать ухо востро, его карьера застопорится, и сидеть ему тогда на скамейке запасных.

А прямо сейчас он продул почти три сотни фунтов.

К концу игры Грейс умудрился увеличить свой проигрыш за вечер до четырехсот двадцати двух фунтов пятидесяти пенсов.

А потому спускался он на лифте в подземную парковку многоэтажки отнюдь не в радужном настроении. И, направляясь к своей «альфе-ромео» в гостевой зоне, был все еще настолько зол на себя и своих друзей, что едва ли заметил въезжающий на стоянку заляпанный грязью «БМВ-Х5».

23

– Йи-ха! – Насквозь мокрый Дэйви отпер замок своего трейлера, пинком распахнул дверь и с важным видом шагнул через порог. – Йи-ха! – возвестил он телевизору, всегда остающемуся включенным, и всем своим корешам, что отирались на экране. Затем остановился, чтобы взглянуть на них, не обращая внимания на воду, стекающую с бейсболки, дождевика и грязных сапог на пенопластовый коврик. Джеймс Спейдер у себя в кабинете разговаривал с какой-то телкой, которую Дэйви не признал.

– Пришил сотни две этого гребаного отребья, – старательно подражая тягучему выговору южан, сообщил он Спейдеру. – Эй, врубаешься, что говорю?

Однако тот просто проигнорировал Дэйви, продолжая трепаться с телкой. Парень взял с кровати пульт и направил его на телик.

– Ну и ладно, ты мне тоже не особенно-то и нужен, сечешь?