Просто вдвоем

– Тебе по-прежнему кажется, что здесь неудобно? – спросила она.

– Думаю, что сейчас я мог бы полежать и на раскаленных углях. Что мне какое-то бугристое железо!

Одна бретелька лифчика сползла сама собой, и я протянул руку, чтобы опустить вторую. Грудь норовила выглянуть из маленьких чашечек.

– С ума сойти! – произнес я.

Мелоди нагнулась и расстегнула мои джинсы:

– Да.

Кружевное белье осталось на ней. Когда она наклонялась и целовала меня, я чувствовал, как оно мягко терлось о мою грудь. Ощущал узкую полоску трусиков под ладонью, а пальцы уже лежали на обнаженной коже. Но в какой-то момент я перестал различать ткань… Через несколько секунд Мелоди выдохнула мое имя, я поднял бедра, принимая ее, и вокруг нас посыпались фейерверки…

– По-моему, я в тебя влюбился, – прошептал я, когда она уснула на моей груди, прижавшись ухом к татуированной розе над сердцем.

Лукас

Как я и думал, моя «тайная цель» напугала Жаклин. Я хотел еще раз показать ей защиту в положении лежа. На утреннем занятии, при многочисленных свидетелях, ее трясло, когда она выполняла положенные движения. Но теперь на нас никто не смотрел, и я собирался научить ее с легкостью сбрасывать нападающего.

Если бы Жаклин поняла, что могла защититься, она бы почувствовала себя более сильной. Той ночью этот прием помог бы ей вырваться из машины, а там, глядишь, и убежать: урод был пьян и вряд ли догнал бы ее. Даже без моей помощи она бы не дала себя в обиду.

Когда я представлял себе, как он на нее навалился, у меня до сих пор возникала перед глазами красная пелена, а в следующую секунду я начинал корить себя за то, что не пошел за ним с самого начала. Борясь с желанием заговорить с Жаклин, я погрузился в себя и вовремя не раскусил этого типа. Это была непростительная ошибка, и я поклялся ее не повторять.

Сосредоточься!

– Поверь мне, Жаклин. Это работает. Можно, я тебе покажу?

Ее руки, которые я держал в своих, снова похолодели. На лице отразилась гамма чувств, самым сильным из которых был страх. Я понадеялся, что он был вызван тяжелыми воспоминаниями, а не моим присутствием. Если она не будет мне доверять, то останется недосягаемой, и я не смогу ей помочь. «Доверься мне!» – мысленно повторял я.

Она кивнула – вернее, едва заметно наклонила голову.

Мы выбрали свободный пятачок на полу гостиной и опустились на колени. Наши глаза встретились. Может, я неправильно прочел то, что было написано в ее взгляде? В таком случае последствия могли оказаться настолько ужасными, что даже представлять не хотелось. Но я знал ее и верил в безошибочность своих инстинктов, которые подсказывали мне: я все делал правильно.

– Ложись. На живот, – сказал я.

Она легла. Я повторил то, что говорил на занятии Уоттс: наверняка она отключалась и многое прослушала. Я наблюдал за ней.

– Твоя задача – вырваться.

Жаклин опять кивнула. Я спросил, помнит ли она движения. Она покачала головой, прикрыв глаза, как будто сгорала со стыда. Я сделал глубокий вдох и заставил себя разжать кулаки. Бесполезно было беситься из-за того состояния, до которого ее довели: ей я этим не помогал, а все остальное сейчас не имело значения. Чтобы прием удался, она должна была проделать его несколько раз. В дальнейшем ее тело выполняло бы нужные движения автоматически.

– Надо выработать у себя рефлекс, чтобы ты сразу же, как окажешься в этой позе, выполняла нужные движения. И тогда ты, не теряя времени, высвободишься и рванешь во весь опор, как машина, у которой полный бак бензина.

Жаклин вдруг застыла.

– Что случилось? – спросил я, мысленно перебирая сказанные слова и не находя ничего особо неприятного.

– Бак. Так его зовут, – сказала она голосом тонким, как паутинка.

Мне снова пришлось повоевать с собой, чтобы не взорваться. Лучше бы этому Баку не встречаться со мной в кампусе. И вообще нигде. Такая встреча могла закончиться для него плачевно.

– Я запомню.

Прием был основан на простом физическом явлении – силе рычага. Мне он казался совершенно очевидным, но большинство людей, наверное, нуждалось в объяснении. Чтобы сбросить с себя более крупного и сильного противника, нужно нейтрализовать его рычажную силу, воспользовавшись своей. Для первого раза я попросил Жаклин проделать движения без нагрузки, а потом предложил нажать ей на лопатки, пообещав, что отпущу по первому слову.

Она не смогла скрыть панику (ее плечи вздрагивали под моими руками) и закрыла глаза, чтобы спрятать слезы, которые я уже успел заметить. Черт! Как же мне хотелось убить этого сукина сына!

С каждым новым подходом я осторожно усиливал нажим, а движения Жаклин становились более уверенными. Наконец я надавил на нее всем своим весом. Она вспыхнула и попыталась оттолкнуть меня бедрами, вместо того чтобы перекатиться, как уже не раз успешно делала. Я напомнил ей, что инстинктивное движение в данном случае не поможет.

– Да. Хорошо.

Ее голос был уже не таким слабым, и меня это обнадежило.

– Готова попробовать по-настоящему? – спросил я, пристально глядя ей в лицо. Она кивнула. – Больно я тебе не сделаю, но нажим будет быстрым и сильнее, чем раньше. Уверена, что готова?