Просто вернись... (СИ)

За несколько часов от разрушительной силы воды погибло три четверти населения острова и архипелага. Долгие годы понадобились, чтобы на острова поселились люди. Долгие годы голода и нищеты, пока было восстановлено все в один миг утраченное.

— Боги, — рассказывала она, — всемогущи. Но они мало думают о людях. С их силой они могут легко уничтожить людской род. И тогда едва так не случилось. Говорили, что тот ураган был или войной между Богами, или кто-то из них сошел с ума. Они обладают огромной силой, а люди — лишь песчинки на их пути.

Большая Волна в тот день пришла из океана. Где-то в глубине случилось что-то, взрыв или столкновение. Вода разошлась кругами, набирала сила, пока не достигла Синтери. Наш архипелаг почти смыло. Так отец мой говорил. Он и его семья приплыли сюда с материка, когда он был еще очень юным. Моя мама была тогда совсем крошкой и ничего не помнит из происходившего.

Ялма, совсем крошечная девчушка, с обожанием в огромных карих глазах смотрела на совсем старенькую женщину. Прабабушка была сгорбленной и хрупкой, с тонкими морщинистыми руками и абсолютно белыми волосами, собранными в пучок.

Очень деятельная раньше, сейчас она в основном находилась дома, почти не выходя на улицу. Вокруг нее крутились многочисленные внуки и правнуки. Она говорила, что ее жизнь заканчивается именно так, как ей и хотелось — в кругу родных, видя радостные и счастливые лица.

— Самое большое счастье, — сказала она внучке, — знать, что твоя жизнь не была напрасна.

Девочка была еще слишком мала, чтобы понимать, что прабабушка имела в виду. Теперь же почти сорок лет спустя, глядя на своих детей, она начала понимать смысл сказанного.

Сила семьи — в единстве, в родителях, детях и внуках. Когда-нибудь она тоже хотела бы умереть в кругу своей семьи, любуясь на счастье и радость своих детей, внуков и правнуков.

Ялма медленно шла по влажному песку, следуя вдоль прибоя по пустынному пляжу. Большая корзина в ее руках была уже наполовину наполнена свежими раковинами с моллюсками.

Дома она промоет и почистит свой "улов", добавит травы и овощи и потушит на обед. Это будет прекрасное блюдо для ее семьи. В отличии от многих своих соседок и подружек рыбачкой она не была.

Ее муж и старший сын двенадцати лет от роду были заняты в рыбном промысле. Глубокой ночью, задолго до рассвета, они отправились вместе с артелью на лодках в море, чтобы в предрассветные часы раскидывать сети и ставить ловушки для крабов.

В свою прошлую рабочую смену ее сыну удалось добыть несколько жемчужных раковин. Он с гордостью принес их матери.

— Мама, это тебе, — сказал он, протягивая свои сокровища.

Его веснушчатое личико, на котором начали потихоньку появляться юношеские прыщи, светилось от радости. Взъерошенные, наполовину выгоревшие темные кудри, карие глаза и безграничная улыбка. В этом был весь ее сын Верт — главный отцовский помощник. Коренастый, неуклюжий, совсем еще мальчишка, а считал себя уже взрослым мужчиной.

— Я скоро буду, как папа, — с гордостью говорил он, вытягиваясь во весь свой еще подростковый рост, — Когда вырасту, я выучусь и тоже смогу возглавить нашу артель.

Ялма покачала головой. Ей есть чем гордиться, у нее хороший муж и прекрасные дети. Верт уже потихоньку рыбачит с отцом. Пока только через день, так как пять раз в декаду он ходил на обучение в Храм Отца-Огня. Но с нетерпением ждал окончания учебы, чтобы заниматься только рыбацким промыслом.

Дочери Каре было около десяти лет. Она росла вдумчивой, серьезной девочкой, немногословной и умной. С самого раннего возраста, как и Ялму, ее позвали травы. Она училась у матери и бабушки Веллы, перенимала знания и умения по целительству.

Видя усердие и тягу девочки к учебе, Ялма понимала, что дочка будет более сильной целительницей, чем она. Очевидно, Кара унаследовала дар бабушки Аоли, которая считалась сильнейшей на Синтери. К бабушке обращались все островитяне, особенно, в самых сложных случаях, приплывая даже с соседних архипелагов. Возможно, это ждет и Кару.

Младшему сыну Ялмы, Ярету, недавно исполнилось шесть с половиной. Старшие дети называли его ласково «малышиком» и все еще пытались потискать.

В последний раз Ярет, яростно вывернулся из рук сестры, и заявил, что «он — большой». Кара расстроенно вздохнула, развела руками и сказала матери:

— Может, вы еще заведете ребеночка с папой? Маленького? Если можно, то девочку…

— О, милая, — заулыбалась Ялма, обнимая худенькую высокую девочку с большими серьезными карими глазенками, — ты хочешь, чтобы у тебя была сестренка?

— Было бы неплохо, — согласно закивала дочка, — Мальчишки такие вредные. Скоро совсем не с кем будет дружить. Верт только и думает о рыбалке, сетях, друзьях и море. И Ярет тоже тянется за ним.

— Но это не значит, что они тебя не любят, Кара, — возразила Ялма, с любовью глядя на доченьку.

— Я знаю и тоже их люблю, — согласилась девочка, — но сестренка — это очень хорошо. Мы бы вместе собирали травы.

Девочка замолчала и отвернулась к огромному столу, на котором они с матерью перебирали и раскладывали травы для сушки.