Просто вместе

– Класс! Хорошая новость! Радуйся, старик! Ликуй! Запрыгни на стойку! Пой!

– Перестань.

– В чем дело?

– Ни в чем… Она… Она хороша… Для меня – так даже слишком хороша…

– Вовсе нет… Что за хрень ты несешь! Никто ни для кого не бывает слишком хорош… Особенно бабы!

– Я же сказал, она – не баба!

– Мужик?

– Да нет…

– Андроид? ЛараКрофт?

– Лучше…

– Лучше Лары Крофт? Ну ни фига себе! Значит, сиськи у нее классные?

– Думаю, 85А… Тот усмехнулся.

– Да, понимаю… Если ты запал на плоскогрудую девицу, плохи твои дела, я в этом кое-что понимаю.

– Ни хрена ты не понимаешь! – взорвался Франк. – Да ты никогда не сек фишку! Только орать умеешь. С детства всех достаешь! Мне жаль тебя… Когда эта девушка говорит со мной, я половины слов не понимаю, ясно тебе? Чувствую себя рядом с ней куском дерьма. Знал бы ты, сколько она всего пережила… Черт, мне она не по зубам… Наверное, брошу все, отвалю…

Его собеседник поморщился.

– Что?! – рыкнул Франк.

– Вот как тебя проняло…

– Я изменился.

– Да нет… Ты просто устал…

– Я двадцать лет назад устал…

– Что такого она пережила?

– Много чего.

– Так это же здорово! Просто предложи ей другую жизнь!

– Что я могу ей предложить?

– Придуриваешься?

– Нет.

– Да. Нарочно хочешь меня разжалобить… Пораскинь мозгами. Уверен, ты что-нибудь придумаешь…

– Я боюсь.

– Хороший признак.

– Да, но если…

– Господа, хлеб прибыл, – возвестила хозяйка. – Кому сэндвич? Вы как, молодой человек?

– Спасибо. Съем. Конечно, съем.

А там решим, что делать дальше.

Торговцы раскладывали товар на прилавок. Франк купил цветы с грузовика – будет без сдачи, мой мальчик? – и сунул букет под куртку.

Цветы… Неплохо для начала?

Будет без сдачи, малыш? Еще бы, бабуля, еще бы!

Впервые в жизни он ехал в Париж, глядя, как встает солнце.

Филибер был в душе. Франк отнес завтрак Полетте, расцеловал, уколов щетиной щеки.

– Ну что, бабуля, хорошо тебе здесь?

– Откуда ты взялся такой холодный?

– Так, ниоткуда… – ответил он, поднимаясь.

Его свитер провонял мимозой. Не найдя вазы, он обрезал хлебным ножом верх пластиковой бутылки.

– Эй, Филу…

– Подожди минутку, я готовлю себе какао… Ты составил для нас список покупок?

– Угу… Как пишется слово "ривьера"?

– С большой буквы.

– Спасибо.

Такая мимоза растет на ривье Ривьере… Он сложил записку и сунул ее под вазу рядом с блюдом для улиток.

Он побрился.

– Где ты пропадал? – спросил Филибер.

– Да так… Надо было кое-что обдумать…

– Ладно… И удачи тебе.

Франк поморщился. Кожу щипало от одеколона.

Он опоздал на десять минут, все уже собрались.

– А, вот и наш красавчик… – объявил шеф. Он улыбнулся и занял свое место.

19

Он сильно обжегся – так случалось всякий раз, когда он слишком выматывался. Помощник хотел обработать рану, и он сдался, молча протянув руку. У него не было сил ни на жалобы, ни на боль. Мотор закипел. Он выпал в осадок, вышел из строя, он не опасен…

Он вернулся домой, покачиваясь, завел будильник, понимая, что иначе проспит до утра, разулся, не развязывая шнурков, и рухнул на кровать, сложив руки крестом на груди. Ладонь так сильно дергало, что он застонал от боли, прежде чем погрузиться в сон.

Он спал уже час, когда Камилла – так легко могла ступать только она – пришла к нему во сне…

Ну надо же, какая несправедливость – он не успел разглядеть, была ли на ней одежда… Она лежала на нем, прижимаясь бедрами, животом, плечами.

– Лестафье, сейчас я тебя изнасилую, – шептала она ему в самое ухо.

Он улыбался во сне. Во-первых, сон ему нравился, и потом, ему было щекотно.

– Да… Покончим с этим раз и навсегда… Я изнасилую тебя, по крайней мере, у меня будет прекрасный повод тебя обнять… Главное – не шевелись… Будешь отбиваться – и я тебя придушу, мальчик мой…

Он хотел сжаться в комочек и закопаться в простыню, чтобы, не дай бог, не проснуться, но кто-то удерживал его за запястья.

Боль была реальной, и он осознал, что это не сон: раз больно, значит, и счастье настоящее.

Уперевшись ладонями в его ладони, Камилла почувствовала, что рука перевязана.

– Больно?

– Да.

– Тем лучше.

Она начала двигаться. Он тоже.

– Тихо, тихо, тихо, – рассердилась она, – я сама все сделаю…

Она разорвала зубами пакетик, надела на Франка резинку, обняла за шею, оседлала и положила его руки себе на талию.

Сделав несколько движений, она вцепилась ему в плечи, выгнула спину и задохнулась в беззвучном оргазме.

– Уже? -немного разочарованно спросил он.

– Да…

– О-о-о…

– Я была слишком голодна… Франк обнял ее за спину.

– Прости… – добавила она.

– Извинения не принимаются, мадемуазель… Я подам жалобу.

– Буду очень рада…

– Но не сейчас… Сейчас мне очень хорошо… Не шевелись, умоляю… О, черт…

– Что?

– Я всю тебя перепачкал биафином…

– Ну и ладно, – улыбнулась она. – Авось пригодится…

Франк закрыл глаза. Он сорвал банк. Заполучил нежную умную девушку у которой к тому же есть чувство юмора. Благодарю тебя, Господи, спасибо… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Они заснули, натянув на скользко-липкие тела простыню, пропитавшуюся ароматом любви и заживления ран.

20