Простое дело с жемчужиной. Часть 1

– Да, это что-то необыкновенное, – подтвердила она, при этом глаза ее восторженно блестели.

Меньшову всегда казалось, что эта девушка создана для него, но сейчас, видя ее состояние и вспомнив фото на стене в ее комнате, Алекс ощутил некоторую тревогу. Его уверенность в том, что, прояви он больше настойчивости и серьезности, они давно были бы вместе – стала не такой абсолютной.

– Ты давно знаешь Алана? – спросил молодой человек.

– Года три, – ответила девушка.

– Я видел фото в твоей комнате. Вы встречались?

– Да. Мы встречались года два с половиной назад. Давно.

– И долго?

– Около полугода, может меньше. Достаточно долго.

– Достаточно для чего?

– Для всего… Что за вопросы? – она посмотрела на него, в глазах ее появились искорки недовольства. – Мы уже не дети. Я ведь не спрашиваю у тебя, с кем ты встречался за эти три года, что мы не виделись. Перед отъездом ты ясно дал мне понять, что тебя привлекает свободная, веселая и беззаботная жизнь.

– Я звал тебя с собой.

– В качестве кого?

Он промолчал и спустя время спросил.

– И насколько с Аланом было все серьезно?

– Очень серьезно, но…

– Но?..

– Но… Скоро мой выход. Мне пора готовиться. Пойду поищу Галю с моими туфлями, – сказала Леля и ушла за кулисы, но Гали там не оказалось, как и туфель. Пришлось на сцену идти без обуви, благо платье было длинным и полностью закрывало ноги.

Алан с Сержем сыграли вступление, и Леля запела. Она пела о далеком Париже, в котором тепло и спокойно, но тут же скучала по русской зиме. Голос ее звучал нежно и мягко, красивый тембр затрагивал какие-то струны в душе.

– Когда она поет, у меня аж мурашки от ее голоса, – сказала девушка за соседним столиком.

На нее сразу зашипели, чтобы не мешала слушать.

В этот момент к Алексу подсела Галя.

– Что, уже поет? – спросила она.

– Да, – ответил он.

Галя еще что-то попыталась у него спросить, но ее попросили говорить тише.

Алекс слушал песню и думал о том, что он не может и не хочет потерять Лелю навсегда. Кровь его закипала от одной мысли, что она может быть еще с кем-то, кроме него. В глубине души он раньше не верил, что такое возможно. Но теперь, когда она сама ему сказала об этом – сомневаться не приходилось.

Леля спела еще две песни. После каждой зал аплодировал, и раздавались крики «браво!». Последнее произведение из мюзикла, исполненное дуэтом с неизвестным Алексу Гришей, прозвучало мощно. Девушка за соседним столиком вытирала навернувшиеся слезы и повторяла: «Ничего не могу поделать, от ее голоса я начинаю плакать». Пела она превосходно. Алекс понимал и ценил хорошую музыку, и то, что он услышал, доставило ему истинное удовольствие. Тембр ее стал более насыщенным и глубоким, голос звучал ровно и то лился нежным потоком, то становился бурной рекой и обволакивал все вокруг.

После выступления она вернулась за столик, за которым все еще продолжала сидеть Галя, которая, услышав, что заиграла веселая музыка, предложила Алексу потанцевать.

– Галь, туфли верни, а потом можешь делать что угодно, – сказала Лелька.

Похитительница туфель с недовольным видом сняла их и, взяв Меньшова за руку, сказала:

– Ну что, идем?

– Нет, спасибо, что-то не хочется, – ответил он.

Галина фыркнула и удалилась, всем своим видом показывая, какого она невысокого мнения о них обоих. Но им не было до нее никакого дела.

– Мои дорогие, – любовно сказала Лелька, одевая свои туфельки.

– Как ты? Не замерзла босиком? – Алекс снова стал заботливым.

– Нет, Алан дал мне башмаки, я их только на сцене снимала.

К ним подсел Ромчик.

– Ты сегодня пела божественно, – восторженно сказал он.

– Спасибо, – ответила Леля.

– И вообще, ты знаешь, – Ромчик уже выпил достаточно шампанского, и его несло, – ты самая обворожительная женщина из всех, кого я знаю. И талантливая. Да, да, талантливая. Давайте выпьем за тебя, – сказал он.

Алекс налил всем вина, и они выпили. Почти сразу к ним за столик пришел Алан с Магдой и пианистом Сергеем. Ромчик внезапно сослался на неотложные дела и исчез в сумраке зала.

– Ну, Лёлиа, – сказал Алан, ласково глядя на нее, и продолжил слегка воркующе, – ты, как всегда, произвела впечатление своим пением. Некоторые даже плакали от избытка чувств.

Меньшову показалось, что немец слишком нежен с ней.

– Нет, ребята, это вы молодцы, – ответила девушка. – Когда вы играете, вас хочется слушать, слушать и слушать.

– Ты пела весьма, весьма хорошо, – сказала Магда, – нечасто услышишь такое исполнение.

– Спасибо.

– Алекс, а вам понравилось, как пела Леля? – спросила Магда.

– Да. Я, честно говоря, не ожидал. Было такое ощущение, что с высоких горных вершин тебя ввергли в простор океана, но потом спасли, и ты ненадолго оказался на тропическом острове, обдуваемом нежным легким ветерком.

– Тебе очень точно удалось описать ощущения от ее пения, – сказал Алан.

– Спасибо всем за добрые слова… Магда, я слышала, у тебя скоро будет значительное событие, – перевела разговор Смирнова.

– Да, у меня будет выставка на следующей неделе. Приходите с Алексом, буду очень рада, – она протянула им два пригласительных.