Простофилей быть не просто

А во-вторых, почему-то совершенно изменился Иван Фролович. Слова из него нельзя было вытянуть. Как ни старалась Аська - и дыню ела, и персики, и виноград - старик только вздыхал, мрачнел и думал какие-то свои невеселые мысли.

Ребята даже извинялись несколько раз, порываясь уйти, но старик и тут вел себя странно: чуть ли не силой удерживал их.

- Посидите, посидите, - просил он. - Не обижайте старика.

Расспрашивать о чем-то человека, когда он в таком настроении наверное, садизм. Так Даня и сказал:

- Только попробуйте выспрашивать про камень! Садистом надо быть, чтобы сейчас задавать этот вопрос. Прав Коля - если надо, Иван Фролович сам все расскажет.

Но до каких пор можно было оттягивать расспросы? Ведь уже наступил последний, третий день! И сегодня вечером должен был состояться концерт Филиппа Приколова. И должен был появиться Испанец - после своего таинственного трехдневного отсутствия. И наконец должно было разрешиться тревожное ожидание, в котором ребята находились все это время. А старик молчит.

- Все, - решительно сказал Филя. - Сегодня придется прямо высказать Ивану Фроловичу все наши подозрения. Наступает момент, когда скрывать ничего нельзя. Светлые силы должны объединиться в борьбе против темных как в сказке. А то мы домолчимся до беды какой-нибудь! Надо сказать Ивану Фроловичу, что Испанцу во что бы то ни стало понадобится сегодня камень.

- А знаете что? - вдруг предложила Аська. - Давате его пригласим сегодня в лагерь, в гости! Испанец придет к Ивану Фроловичу, а того и дома нет.

- Ну, если Иван Фролович согласится - это хорошая идея, - поддержал Даня.

Но Аня вздохнула:

- А концерт? Вы забыли про концерт!

Филя хлопнул себя по лбу:

- В самом деле! Я совсем забыл! Как же мы сами на концерт попадем? Небось, там такая давка. Как же, сам Прикол приколы свои прикалывать будет! Уже давно надо было у Серого билетики попросить. Не отказал бы.

Аня покраснела.

- А билеты уже у меня. Вчера меня встретил этот ваш Серый и попросил передать. Я только почему-то боялась, что вы смеяться надо мной будете... Как над фанаткой.

- Ну, посмеемся, конечно, - улыбнулся Филя. - Но главное, ты спасла положение! А это уже серьезно. Оказывется, ты такая же проныра, как и Аська.

- Звучит как похвала, - улыбнулась Аня.

Ребята так волновались, что это заметили родители.

- Что это с вами? - спросил Лев Николаевич.

- Да вот, собираемся на новом аттракционе прокатиться, - ляпнул первое, что пришло в голову, Филя. - И боимся.

- Ой ли? - усмехнулся Лев Николаевич. - Вы боитесь прокатиться на аттракционе? Филипп, придумал бы что-нибудь более правдоподобное. Наверное, не знаете, как незаметно вышмыгнуть из лагеря. Ладно, идите, гуляйте. Я понимаю, как приятно вам шляться по набережной. Свобода...

Филя удивленно взглянул на отца. Надо же... Ведь все понимают взрослые! Почему же чаще всего притворяются непонимающими?

Аська дежурила на улице Десантников.

- По-прежнему тихо, - шепнула она, встретив друзей. - Мы к Ивану Фроловичу?

Филя кивнул, вздыхая. Потому что по дороге сюда они бросили жребий и выпало, что говорить придется ему. Вот Филя и подбирал слова заранее. И про Испанца, и про концерт. Но как сказать, что он догадался, что талисман - у старика? Разозлится Иван Фролович, обязательно разозлится, что кто-то лезет непрошенными помощниками в его жизнь...

Ребята открыли калитку и остановились как вкопанные. Почему это Иван Фролович выглядит так торжественно?

- Проходите, проходите, - заметно волнуясь, пригласил он издалека. Давно жду вас. И не надо было дыньку приносить - я припас, самую пахучую приготовил.

Дрожащими руками он стал нарезать дольки.

"Почему он волнуется?" - подумал Филя.

Кошка сразу бросилась к Аське. Иван Фролович даже не заметил, а словно почувствовал это - протянул руку, проверил, где кошка, и улыбнулся.

- Ну, садитесь, - сказал он.

Филя откашлялся, вздохнул и даже закрыл глаза, собираясь начать... Но не успел.

- Вот что, ребятки, - начал Иван Фролович.

"Ребятки" даже вздрогнули от его торжественного тона!

- Я долго думал, - продолжил старик, - много думал. Вспоминал свою жизнь, отца вспоминал... Вспомнил, как Таська-Аська лучше стала во сто раз, когда на тот камень в музее посмотрела. Подумал и о том, что мало мне уже жить осталось... И понял, что пришла пора. Отец ведь мне наказывал вернуть камень Максимилиану Александровичу. Говорил, пусть побудет кошачий глаз у тебя, а потом и верни. Обязательно верни. Я и вспомнил эти его слова, когда словно опять сестренку свою увидел... Таську-Аську. Вот, думаю, судьба как решила. Пусть она и отнесет камень в дом Волошина.

Иван Фролович отвернулся, стыдясь слез, и пошел в дом.

Ребята, ошеломленные, сидели молча.

И вдруг... солнце сверкнуло в руках Ивана Фроловича!

Кошачий зрачок в середине камня смотрел на каждого из ребят и переливался, словно спрашивал: ну что, дождались?

- Иван Фролович! - воскликнула Аська. - Как же это?!