Простой сборник (2015-2017) (СИ)

Эля улыбнулась. - Посмотрела фотографии позапрошлого года, - ответила она. - Было лето, дождливое еще. Я просыпалась рано утром. Бабушка спала, а за окном черное сменялось серым. Просыпалась и доставала из шкафа вчерашний виски, запрятанный в старых маминых вещах. Насколько помню, виски всегда был вчерашним. А из холодильника доставала яблочный компот. Ну, и смешивала. Помню вкус этого напитка. Вкус... Вкус пряного пластилина. И еще смотрела телевизор. Всегда - повторения концертных передач.

- А что бабушка?

- Ничего. Я пила и смотрела до девяти-десяти, потом вновь ложилась. Если она вставала выйти в туалет, я пряталась за старое соломенное кресло в одеяле, но это было редко. Когда ложилась обратно, целовала ее в щеку. Она мило улыбалась. Здорово было.

- Здорово, - Вася засмеялась. - Но ты всегда можешь повторить.

- Нет. В воспоминаниях теплее. А сейчас от виски пучит, урожай яблок какой-то не такой. Нет.

Эля задумалась. - Гоша звонил.

- Гоша?! С чего бы? После стольких лет. Как он?

- Захотел лично поздравить.

- Вот и погуляем! Можешь не волноваться, Эля, сегодняшняя ночь - вся твоя, без остатка. Вася достала из кошелька купюры. - Угощай!

На Эле был голубой свитер, поросший побегами молодой розы. На всякий случай, она перебинтовала пасти сапог. Зачмыренные, они бились в угоду окружающей музыке, быстро уставали, и бились вновь,

Гоша подошел позже. Он оказался измотанным и вспотевшим. На столе к тому времени стояли пустые стаканы из-под бразильского сидра, нагая бутылка водки и случайная закуска, для раскраски. Поприветствовав девушек, он стал ждать, когда поприветствуют его. Не дождавшись, он отсалютовал поздравления Эле и уселся по сторону Васи.

- Подумать только, - сказала Вася. - Сколько лет мы вот так не собирались втроем? Шесть? Школьниками были тогда.

- Были, да. - сказал Гоша и хмуро посмотрел на бутылку водки. - Ты был еще в Васю влюблен! - подхватила Эля.

Она оценила забытого: светлый как рассвет во сне чуб, прохудившееся лицо, кaк при больной печени, темная улыбка. Одет он был в грязную одежду, а по шее струились ручейки стеснительного пота.

- Смотри, глазами бегает, - задразнилась Вася. Гоше было душно. Он расстегнулся и поспешил себе налить.

- Сразу видно, помотало его по жизни. Много плакал. Сколько их было, а? - продолжала Вася.

- Было и было, - отрешился Гоша. Он подумал намекнуть, что пришел сюда не разговорами, но сдался. - Как ты, Эля? Все еще поклоняешься мертвецам с их стишками?

- Все еше.

- Пора уже и честь знать. Самой что-нибудь писать, например.

- Нет, - ответила Эля. - Поэзия - наука мертвых. А я жива.

- Как же, по-твоему, мертвые пишут? - не унимался Гоша.

- Не знаю. Во всяком случае, умрем и увидим.

Гоша нашел в себе недоумение, но пить не переставал. - Лучше попробовать так, в живую.

- Ты советы пришел раздавать, Георгий? - очнулась Вася. Она часто зевала, но с усталостью бороться не переставала.

- Я вас так давно не видел!

- Знаете, - выдавила Эля. - Пойду танцевать.

- А вот это правильно! - подхватил Гоша, но остался на месте. Эля пропала в гуще тел. Вася вдруг захотела присоединиться, размять сутулость, но Гоша ее остановил. - Ты сегодня такая красивая, - сказал он.

- Спасибо.

- Шесть лет не виделись. Вот это да.

- Да. Ты то как?

- Так же.

- Серьезно? Не могу поверить, что не пытался измениться.

- Нет. Я себе установку выбрал. Только вот следовать ей не получается. Отошел от тебя, влюбился в Женю. Страдал. Потом - в Аню. Страдал! В Сашу, страдал. В Настю даже!

- Мне имена ничего не говорят, Гоша. Но вот в Настю точно не стоило.

- Еще бы. Все нервы вымотала.

- Так уж все?

- Смотри.

Тут Гоша обнажил челку и презентовал страшный шрам на лбу. Вася аж вскрикнула. А Гоша вздохнул.

- Последние два месяца жил у Лизы на кухне, - сказал он. Представляешь, она за это время фатально изменилась! В общении стала взрослее, взглядом - свежее. Осанка улетела к Сатурну. Помимо прочего, я подозреваю, что она похудела килограмма на три. Не знаю, конечно, но ощущения такие, что дело все-таки было во мне. Смысле, всецело. Будто я убивал ее, а теперь она расцвела. Теперь ей все равно, живой я или нет.

- Я тебе это еще тогда говорила. Занятие тебе надо найти, заработок, в конце концов. Ты, верно, на шее сидел у всех... (Вася пересчитала)... пятерых и лопал, свесив лапти, клубничное мороженое. А с мороженого на их прекрасные шеи падали липкие капли. Мало приятного, скажу. Тем более, есть люди, которым суждено быть одинокими. И в этом нет ничего страшного. Ведь, как ты знаешь, рождаемся и умираем в одиночестве.

- A я не понимаю. Да, рождаемся. Да, умираем в одиночестве. Но тогда зачем жить в одиночестве? Зачем? Если есть возможность делать что-то совместное.

- Что, например? Лежать на диване совместно? Меня устраивает быть одной. Сама с собой делю интересы, работы. И не хочу никого ублажать, ради, так называемого, призрачного сходства.

- Да ну тебя, - обиделся Гоша.