Простой советский спасатель-4 (СИ)

Ямина больше походила на овраг, на дне которого лежала огромная труба, высотой выше человеческого роста. Какое-то время, шагая за Леной, я не мог понять, в чем несуразность сооружения, пока мы не дошли до финальной точки.

Труба выходила из-под земли, точнее, вырывалась многотонной змеей с одной стороны ямы, шла по всей длине котлована в сторону моря и зарывалась в противоположную часть заросшей гигантской траншеи. Вопрос: зачем она здесь лежала без начала и без конца, видимо, не возникал ни у кого. Со стороны моря никакого отверстия в обрыве я не видел. И это явно не тот проход, через который Лена вышла на берег.

Начали что-то строить и забросили? Для Советского Союза это неправдоподобное зрелище. Планы, пятилетки и прочее разное. За недострой и по шапке получить можно, должности лишиться, премий всяких. Или это специально так задумано? С другой стороны, есть вероятность, что на бумагах стройка давным-давно завершена, а на деле имеем то, что видим перед глазами.

Черт, Леха, а ведь в таком виде эта ямина и в моем времени существует. Труба посреди котлована, ведущая из ниоткуда в никуда. Я аж запнулся, внезапно припомнив вид на очистные сооружения из своего настоящего. Как говорила одна маленькая девочка: все страньше и страньше, чудесатее и чудесатее, все любопытственнее и любопытственнее! М-да…

Хотя, чему удивляться. Говорят, по документам в нашем городе в моем времени все дороги заасфальтированы. По факту — половина городских кварталов выглядят как после бомбежки, на худой конец, укатанная грязь, как в хуторах. Во время дождей не перейти, не проехать.

В деревнях и станицах, кривой-косой, но лежит асфальт. В городе-курорте по весне традиционно проводят грейдирование, засыпая щебнем колдобины, выбитые за зиму и осень, но только по тем по кварталам, которые более-менее на виду у курортников. Замазывают жителям глаза, ну, и пилят, видимо, ресурсы.

Высший пилотаж — укладка асфальта во время дождя. Не знаю, это наши местные подрядчики такие талантливые, или по всей стране новые дорожные стандарты, но факт остается фактом: лично видел дождевую выбоину, засыпанную свежим битумом.

Размышляя о трубе и её нелегкой судьбе, я неторопливо шел вслед за девушкой. Лена шагала, глядя себе под ноги, по перекопанной земле, заросшей высокой травой. Я сам старался не пропустить рытвины или скрытые в густой растительности кротовые горки. Сломать или вывихнуть ногу вдали от цивилизации — такое себе удовольствие. Такси сюда не приедет, а дотащить до трассы мою тушку хрупкой девчонке будет нелегко. Хотя я почему-то не сомневался: дотащит, не бросит и ныть не будет.

Лена сосредоточено вела меня в никуда, точнее, через весь котлован к бетонному краю, который упирался в глину. Интересно, что там за вход? Люк или такая же решетка, скрытая зарослями плюща или другой ползущей растительности?

В очередной раз подняв глаза от земли, я не обнаружил Лену перед собой. Н понял, куда она могла деться? Если бы упала, я бы услышал вскрик, а ту раз и исчезла с моего радара. Что за дела?

Я ускорился, разглядывая местность, надеясь понять, в какую нору или проход нырнула девчонка. Но котлован хранил свои тайны, ехидно хихикая голосами птиц и стрекотанием насекомых.

Едва ли не бегом я добрался до конца трубы и остановился, оглядываясь по сторонам. В голове трепыхалась фраза из советского фильма про мертвых с косами и тишину. Скелетов не наблюдалось а вот тишина напрягала. Девчонка как сквозь землю провалилась. Ну и где ее искать? Сама сгинула или в ловушку угодила?

Черт, Леха, какого лешего тут происходит? Одно из трех, второго не дано: или Лена — засланный казачок, или нас обоих заманили в мышеловку, и Блохинцева стала первой мышкой, за которой захлопнулась дверца.

Я скользнул к нагретому бетону и пригнулся. Прятаться бесполезно, если где-то сидит наблюдатель с биноклем или снайперской винтовкой, никакая трава меня не спасет. В котловане я как на ладони, не вырваться, не скрыться. Надо отыскать Лену и валит отсюда по добру, по здорову, доставить неугомонную исследовательницу домой, посадить под замок, а самому разведать, что тут происходит и почему.

— Леш, ну где ты там? — раздался девичий голос, словно из трубы.

Не понял, откуда звук? Я приложил ухо к бетонной стене, прислушался. Глупо, конечно, толщина у водоотвода пошире слона будет, но девчонка звала изнутри туннеля, зуб даю. Вопрос: как она туда попала? Канализационных люков, решеток и прочих прибамбасов, хотя бы смутно похожих на вход в подземелье, вокруг меня не наблюдалось.

— Леш, ну ты идешь? — раздалось позади меня.

Я резко оглянулся, пытаясь поймать направление. По всему выходила, что Лена пропала в глине, в которую упиралась труба.

— Лен, ау… — позвал я, напряженно вглядываясь в густую траву, скрывающую насыпь.

— Заползай, только осторожненько, тут колючки.

Да твою ж дивизию! Куда заползать-то?

— Тетя, тетя кошка, выгляни в окошко, — пробурчал я себе по нос, вслух же сказал другое. — Товарищ невидимка, покажись, будь добра!

— Сюда иди, прям до упора, и сворачивай налево, — глухо отозвалась девчонка.