Простокровка из Дра'мора

Марори закашлялась.

Сатис метался по коморке. Ему явно не нравилось поведение хозяйки.

С грохотом совсем рядом в пол вонзилось треклятое копье Неназываемого. Оно пробило потолок и глубоко вошло в пол. А потом потолок начал рушиться.

Марори как могла накрыла собой Крэйла. Обняла, заслоняя от падающих камней и рушащихся перекрытий. Она уже ничего не видела и ни на что не надеялась. Напоследок только отозвала Сатиса – верный фэлфаэр сделал все, на что был способен. Жаль, что у его незадачливой хозяйки оказалось слишком много проблем.

Что происходило с Крэйлом, она не видела, но отлично чувствовала. Его ломало и корежило. Шанатар рычал так, будто его рвали на части. Волей-неволей в голову закрадывалось сомнение – а не зря ли не послушала его?

Потолок рухнул весь разом.

Марори зажмурилась и. ее не раздавило.

Вокруг вообще творилось что-то странное: камни и как минимум одна толстая доска висели прямо над головой, но отчего-то не падали. Не по всей коморке, а лишь в самом ее центре. Девушка опустила взгляд – и увидела пылающие алым глаза. Вскрикнув, отшатнулась. По спине побежали мурашки. Нечто темное всколыхнулось с пола, одним взмахом разбросало в стороны каменный мусор.

Девушку обдало морозным холодом.

Это был Крэйл. И он изменился. Теперь шанатар больше походил на призрака: раздавшееся в размерах тело, тем не менее, не имело четких очертаний. Воздух вокруг его головы дрожал и пульсировал, точно от сильного жара, черты лица терялись за чернильной дымкой. Но раскаленные угли глаз смотрели ясно и уверенно. В них не было безумия. В них был Крэйл.

Ощерившись, что стали видны острые белые клыки, младший Шаэдис взмыл вверх – прямо к заглянувшему в коморку Неназванному. Вернее – прямо в тварь из Хаоса. Сбил того с ног, взвился под потолок и рухнул вниз.

Марори несколько секунд сидела и тупо хлопала глазами. Там, над головой, шла жестокая схватка, а она все еще не могла понять, кем же стал шанатар. Но вот так, сидя на заднице, и не узнает. Резко смахнув с глаз все еще не подсохшие слезы, бросилась к лестнице. Она, без сомнения, дура, раз не залезла в глубокую нору и не пережидает там, но сегодня такой день – принимать дурацкие решения.

Она застала схватку во всем ее яростном апогее. Среди боевой площадки, в которую превратилась добрая часть разрушенного этажа, бушевали двое. Неназванный пятился и отмахивался обломанным древком копья. Его лохмотья во многих местах дымились и тлели. А Крэйл наступал, практически не заботясь об обороне. Он делал стремительные выпады, бил и тут же смещался в сторону. Кружил вокруг. Подпрыгивал и черным размытым вихрем атаковал сверху. Каждый его удар сопровождался короткой огненной вспышкой и ответным воем твари из Хаоса. Воем боли и бессильной злобы.

Потолок, стены – не стало ничего. Над головами противников обрушилась крыша и в звездное небо улетали редкие искры, рожденные атаками Крэйла.

В конце концов шанатар вырвал обломок древка из рук Неназванного и, повалив того на спину, что было сил вогнал древко в единственный уцелевший глаз. Тварь огласила окрестности оглушительным воем, забилась в таких конвульсиях, что впору рухнуть и уцелевшей части дома. Но Крэйл не позволил ему вырваться. Надавил сверху ногой, прижал и молча наблюдал за агонией. Минуло не менее нескольких минут, прежде чем Неназванный стих.

На несколько секунд в комнате повисла настолько густая звенящая тишина, что Марори захотелось закрыть уши руками, чтобы не сойти с ума. Казалось, весь окружающий мир за разваленными стенами провалился в пустоту, и они остались одни на всем белом свете: яростный Крэйл, она – и дохлая гора мяса, которая минуту назад чуть не отправила на тот свет их самих.

Шанатар в один прыжок спустился с поверженного врага, повел плечами. Было в этом движении что-то отвратительно-хищное, нечеловеческое. Раздался мягкий хруст позвонков – и дистанция между Марори и Крэйлом стала короче еще на два шага.

Она была уверена, что ей не хвати смелости устоять на месте.

Но она устояла.

В горящем взгляде Крэйла тлела жажда убийства и новой крови. Он был словно охотник, который убил зайца, и не собирался довольствоваться таким ничтожным трофеем.

– Крэйл. – позвала она.

Шанатар остановился, склонил голову на бок, словно размышлял, стоит ли игра свеч. Его взгляд отнюдь не был безумен, но от прежнего Крэйла там осталось пугающе мало.

– Пожалуйста. вернись ко мне.

Собственный голос превратился в треск стекла под тяжелыми подошвами. Мысли путались, сновали между желанием немедленно убраться на край света и дать ему время прийти в себя, и необходимостью остаться с ним до конца. Он предупреждал, что станет монстром, и верить, что его удастся остановить по щелчку пальцев, было слишком наивно даже для нее.

А что, если он больше никогда не станет прежним Крэйлом? Что, если в прошлый раз он выкарабкался из порожденного ее кровью безумия лишь по счастливой случайности? Что, если она совершила самую большую ошибку в своей жизни, пытаясь спастись любой ценой?