Простокровка из Дра'мора

Вчера, после того, как Крэйл едва не отправился на тот свет, Марор сочла его признание неверно высказанной мыслью, и не придала большого значения. Тем более, что в двери дома Крэйла – развалинах, что когда-то было домом – уже практически ломились журналисты, дознаватели и другие любители навалиться первым на горячее.

Сейчас же Крэйл меньше всего походил на человека, который не в состоянии контролировать каждое свое слово. Как раз наоборот – скорее всего, он тщательно подготовился к этому разговору. И Марори знала, что он будет не из легких.

К счастью, Крэйл не стал дожидаться ее реакции на это признание и, без предупреждения, продолжил:

– В проклятых Пустошах, кусака, – глухо, жестко подцепив ее взгляд своими, сказал он. – Мы были там целых пять дней. И именно мне, чертовому счастливчику, ты решила показать, что тоже можешь быть жестокой. Я смотрел в ее перекошенное благоговейным и незамутненным праведным гневом лицо, смотрел на ее белоснежные крылья небеснорожденный – и видел только тебя. Ты-Она, выбралась прямо из Разлома. Прошла без труда, как раскаленный нож через масло. Я знал, что Ты-Она пришла убивать, и я – единственный, кто стоит между фурией и миром проклятокровных. Знал – и не мог пошевелиться. Потому что я не хотел убивать тебя, даже если от тебя в той оболочке была лишь песчинка.

Марори, как и в первое их объяснение, хотелось заставить его замолчать. От бессилия она беззвучно заскребла ногтями по бархатной подкладке.

– Я позволил Ей превратить моего фэлфаэра в кусок дерьма, который бултыхается в собственных кишках без надежды на спасение. Я как последний придурок пытался заставить ее передумать и уйти. Разве что на колени не встал. А Она рассмеялась мне в рожу, словно я какой-то клоун. – Последние слова Крэйл едва ли не выплюнул. – И сказала, что ее все равно не остановить, что она – долбанный ангел мщения, и что единственное, на что она готова обменять этакое веселье – зрелище моего самоубийства. В ответ мне пришлось убить Ее. Тебя. Поверить не могу, что я сделал это. Но, кусака, – Крэйл поднял взгляд, и его боль резко и без подготовки полоснула Марори по обнаженным натянутым нервам, – я сделал это для всех нас. Вот только теперь, глядя на тебя, я каждый раз заново переживаю те минуты. И мне хочется сдохнуть.

Он откинулся на спинку дивана, закрыл глаза рукавом куртки, как будто его ослепляло болезненно яркое солнце.

– Я тоже встретила одну из сестер, – сказала Марори, вопреки всем запретам Марроу и его попыткам запугать ее любой ценой. – Вот только она не пыталась меня убить или обратить.

– Сестра? – Крэйл издал нервный смешок. – Ты шутишь?

– Она назвала меня так, – пожала плечами Марори, – и я не вижу ни единой причины не звать ее так же в ответ. В конце концов, мы все игрушки твоего отца.

– Он просто безумный гений, – без особого фанатизм вступился за отца Крэйл.

– А ты просто знал обо всех его «лабораториях», контролировал процесс – и теперь просто делаешь вид, что все это тебе в новинку. Ведь знал же? – на всякий случай в лоб спросила она.

– Знал, – спокойно сознался Крэйл. – Потому что мне в печенках сидит мир, в котором таких, как я, хотят убить только из-за самого факта нашего существования. Я каждый день выгрызаю у жизни право быть таким, как я есть. Я такое же существо, как и остальные. И меня тошнит от небеснорожденных, которые пытаются убедить меня, будто все беды Мироздания от парочки шанатаров. Мы просто хотели выжить, Марори Шаэдис. Выжить в мире, который когда-то был нашим, а теперь превратился в чужую арену для насаждения справедливости.

– Ты же сказал…

– Вандрик начал свои опыты, чтобы спасти своего немощного сына – меня. Я понятия не имел, что именно он собирается сделать, но знал, что Вандрик не позволит издохнуть собственому наследнику. В то вечер, когда ты меня укусила, я видел тебя впервые. Я не знал, что ты такое. – Он поддался вперёд, посмотрел ей в глаза. – Теперь знаю.

– И что же я такое, Крэйл?

В памяти разом, словно стая спугнутых птиц, взвились обрывки признаний Вандрика. Он говорил, что она – его ключ к уничтожению теперешнего порядка. Что она создана для того, чтобы принести боль. Ужасная правда, которую Марори хотелось вышвырнуть в сам Хаос, и сделать вид, что тех слов – всей той встречи – просто не было.

– Ты – Марори Шаэдис миол Морна, – уверенно и твердо сказал Крэйл. – Вандрик создал тебя, значит, ты в некоторой степени.

Тут Крэйл скривился, словно лизнул соляной ком. С таким неприкрытым раздражением он сразу стал похож на себя прежнего: белобрысого парня с целой кучей тараканов в голове, полным отсутствием чувства юмора и невыносимым характером.