Простолюдин

Мы обговорили вопросы взаимодействия. Я поделился координатами генераторов монад Инфоса, а герцогиня уточнила ТТХ самих монад, назначение каждого их типа и срок жизни. Оказалось, что Сэм Говоров не сильно ошибся в полученных им цифрах, однако недооценил дисперсию (в разных условиях долговечность монад могла существенно различаться) и упустил монады еще одного типа - Е. Этот тип встречался редко - одна частица на тысячу других, - и, по словам герцогини, влиял на помехоустойчивость системы. Возможно, Инфос начнет дурить, если прицельно вывести из строя монады типа Е? Есть сведения, что для нормального функционирования им требуется больше энергии, чем всем прочим...

Я внимал. Вопрос пропаганды герцогиня считала важнейшим. Для переворотов не нужны огромные толпы, достаточно боевых отрядов, но нам очень пригодятся сочувствующие. Население же в целом удовлетворено существующим порядком. То есть любой, конечно, мечтает жить лучше, но мало кто рискнет ради этого жизнью. Как раскачать лодку? Типичным дворянам, ни на что особо не надеющимся, вроде моих островитян с атолла, необходимо пообещать уменьшение поборов, ликвидацию произвола феодалов и туманные головокружительные перспективы, дворян с амбициями и неутоленной завистью к пробившимся наверх счастливчикам надлежит соблазнить призраком равенства, интеллектуалам и причисляющим себя к таковым - открыть глаза на Инфос и внушить, что они не более чем жалкие рабы Системы. Интеллектуал сразу взовьется, ибо не терпит несвободы и не понимает, что быть полностью свободным невозможно, если только ты не нищий философ. Вот примерно так. Словом, каждой блохе - по собаке. Обязательно напирать на то, что во всем в первую голову виновато имперское правительство. Поскольку каналы связи контролируются противником, придется использовать допотопный метод - листовки, карикатуры, анекдоты, песенки, а кое-какие технические средства, созданные втайне, придержать до времени. И создавать новые. Пропаганду необходимо вести сразу по двум линиям - Братства вольных штукатуров и обновленного Сопротивления...

Вот дерьмо! Она знала об отступничестве Рудольфа и о перестройке нашей организации.

- А если их пропаганда будет кое в чем противоречить друг другу? - поинтересовался я.

- Это неизбежно. Но что в том страшного, если суммарный вектор будет направлен против Инфоса?

Резонно.

Меня подняли еще на один градус посвящения, затем сразу на пять. Несомненно, тут не обошлось без вмешательства герцогини. Перед каждой церемонией я выполнял все более сложные штукатурные работы, притворяясь из последних сил, что мне по душе выравнивать углы внутренние и внешние. На самом деле я охотно зашвырнул бы в ближайший водоем мой инструмент и моего зануду-наставника. Ничто так не выводит из себя, как бессмысленность работы. Эти мои упражнения отличались от землекопных работ на каторге лишь тем, что там я сам закапывал вырытую мною яму, а здесь мою штукатурку сбивал кто-то другой, чтобы назавтра я мог повышать квалификацию на той же самой стене. Я никогда не видел его, и очень хорошо, что не видел: не знаю, что я сделал бы с поганцем.

Еще хуже были обряды. Теперь меня не оголяли в холодной пещере, зато долго водили по искусственному лабиринту, где в конце концов и бросили, предоставив мне самому найти выход. Наверное, блуждание по закоулкам символизировало долгий и трудный путь, ведущий к познанию истины. Путь был долог, это точно, а истину я познал только одну: штукатуры - сумасшедшие.

Потом меня мазали светящейся краской, заводили в темное помещение, обитое черным бархатом, рисовали на полу огненные знаки и несли лютую ахинею о небесных сферах и скрытых от непосвященной публики символах, таящихся в ночных светилах. Это мне-то, выросшему на Луне, они толковали о небесных светилах! В отличие от землян, прикрытых атмосферой, я с детства видел настоящие звезды.

Было еще окуривание какой-то гадостью, вызывающей кружение головы, и всякие мистические штуки. Пришлось запоминать тайные знаки, помогающие членам Братства опознать друг друга. Даже вспоминать не хочется, до чего все это выглядело глупо. Притом всякий раз крало у меня целый день, который я мог бы занять чем-нибудь полезным.

- До какого градуса я должен подняться, прежде чем Братство начнет доверять мне? - без обиняков спросил я при следующем визите герцогини Таврической.

- Мы доверяем вам, - последовал чересчур быстрый ответ.

- Доверяем, но?..

- Вы правы. Есть разные уровни доверия. Но кое-что мы можем показать вам уже сейчас. Я распоряжусь.

- Премного благодарен, ваша светлость. - Я изобразил ироничный поклон и чуть было не шаркнул ножкой. - Кое-что, конечно, лучше, чем ничего. Я ценю это.

По-моему, герцогиню забавляло мое нетерпение.

- Вы чересчур торопитесь, - сказала она. - Чтобы подняться, скажем, до тридцатого градуса - а это очень высокий градус, - неофиту требуется не менее десяти лет. Не спешите. Усердие вознаграждается, придет и ваше время.