Простолюдин

Деваться и впрямь было некуда. Шутки кончились, на сей раз я влип серьезно. Непонятным оставалось лишь одно: почему Инфос не устранил меня сам, а доверил это дело людям? С его-то великими способностями - а я наблюдал их на острове и не страдаю галлюцинациями - он мог бы, например, изъять из воздуха весь кислород в некотором радиусе вокруг меня, я бы просто отключился, не заметив ничего особенного, и никакой судмедэксперт не счел бы мою смерть насильственной. От нечего делать я стал выдумывать и другие способы элегантно разделаться с беспокойным человечком, дошел до трех десятков и бросил. Быть может, Инфос нарочно задействовал сапиенсов, чтобы мне было обиднее?

Или... он еще не закончил со мной?

Догадка посетила меня на шестой день тишины и покоя: Инфос хочет, чтобы я до поры до времени думал, что он не списал меня со счетов, когда на самом деле списал. И не без садистского удовольствия - назовем удовольствием соответствующую "эмоцию" искусственного интеллекта - он будет наблюдать, как я постепенно теряю надежду и перехожу к отчаянию. Все очень просто. Немного по-инквизиторски. но почему бы и нет?

Что я могу предпринять при таком раскладе? Очень немногое. Но одно точно могу: постараться лишить его удовольствия.

Я вскочил с койки и проделал ряд гимнастических упражнений. Вот так-то. Я не позволю себе отчаяться, как бы моим депрессивным гормонам этого ни хотелось. Перебьются. Не знаю, к чему приведет бодрость духа, но из уныния точно ничего не выйдет. Я три раза отжался от пола, десять раз присел, побегал на месте и с колотящимся сердцем упал на койку. Улыбнулся или, вернее, оскалился. Приведу дыхание в норму и повторю. Вот так и буду жить.

12

Мысль о бегстве возникла не сразу, а день этак на девятый, когда я довел число отжиманий от пола до пяти, а приседаний - до семнадцати. "Нужно иметь пищу для ума" - вот как я поначалу объяснил себе эту мысль, признав впоследствии, что мне просто нужна цель.

Конечно, меня поймают. Еще бы! Куда скроешься от всевидящих глаз? Но если я выберусь за пределы периметра, если хотя бы сумею покинуть камеру, то уже этим докажу моему противнику, что чихать я хотел на его потуги сломать меня. А это уже кое-что.

Итак. Я заложил руки за голову и стал мысленно загибать пальцы. Где конкретно находится каторга - вопрос. Знаю лишь одно: везли меня долго, но это могло быть уловкой. Так что мне не известно даже, на каком я материке. Это раз. Судя по тому, что снаружи весьма тепло, скудная растительность не выглядит увядающей, а солнце ходит по небу слева направо, я в Северном полушарии где-то в пределах умеренной зоны и при этом, судя по сухости воздуха, далековато от океана. За периметром - ровная степь, лишенная строений и прочих явных признаков человеческой деятельности. Что это дает мне?

Пока ничего.

Моя рабочая зона огорожена колючей проволокой и не примыкает к периметру. Мне придется одолеть не одно заграждение, а два, если бежать через рабочую зону рядовых каторжников, и даже три, если избрать путь через пустующие зоны; если же придется начать забег прямо отсюда, то в обоих случаях надо прибавить еще один колючий забор. Это два. Колючка, судя по всему, не под напряжением, но поди преодолей ее. А как перебраться через высокую ограду периметра, украшенную поверху той же колючкой, и вовсе непонятно: периметр я видел лишь издали. А он-то и есть главное препятствие.

Роботы - это три. Конвоиры, охранники и всевозможная киберобслуга. Тут тоже придется что-то придумать.

Четвертое и главнейшее - как выбраться из камеры. Простейший ответ: никак. Значит, поищем ответы посложнее... На всякий случай я простучал стены, пол и даже потолок над койкой. Звук везде был одинаков. Иного я и не ждал. Ну ладно, хоть попытался... Дверь? Я справился бы с ней лишь с помощью такого количества взрывчатки, которое меня самого разнесло бы на мелкие фрагменты. Нет, без посторонней помощи из камеры мне не уйти.

Вопрос: забудут ли меня здесь, как какого-нибудь средневекового узника? Дождутся ли, когда я обрасту волосами, как дикий зверь, покроюсь коростой, а моя одежда сгниет на мне?

В положенный срок - через неделю - меня не повели на санобработку. Это еще ничего не значило: раз уж режим моего содержания изменился в главнейшем, он мог измениться буквально в каждом нюансе. Я ждал.

Санитарный робот явился за мной на десятый день сразу после завтрака, приказал мне выйти и следовать перед ним, руки за спиной. Ага! Я так и думал, что порядок в этом мире соблюдается неукоснительно, хотя может меняться в деталях. Теперь санобработка полагалась мне не через семь дней, а через десять, что логично: не тружусь и не потею. Пусть так. Процедура мытья не изменилась, изменилось другое: во время конвоирования в душ и обратно я, стараясь не слишком вертеть головой, внимательнейшим образом исследовал взглядом местную топографию, прикидывал, запоминал. Пригодится.