Пространства и смыслы

В следующем фрагменте ал-Бакри пишет, что, согласно некоторым рассказам, между ийадитами с одной стороны и союзом мударитов и рабиитов с другой началась война. Союзники одержали победу в битве при Ханике, после чего ийадиты покинули Тихаму[38]. Данное известие также находит параллели у Ибн Хабиба, который, однако, рассказывает об этих событиях по-иному. По его словам, мудариты из племён Фахм и Адуан становились всё многочисленнее. Однажды на охоте какой-то ийадит убил одного из мударитов стрелой. Мудариты не хотели войны с ийадитами, но фахмиты и адуаниты настояли на том, чтобы выступить против последних. В сражении при ал-Мадиде мудариты разбили ийадитов, и те стали просить разрешить им уйти. Мудариты согласились. Ийадиты пытались вывезти мекканскую святыню — чёрный камень, а когда это не получилось — спрятать его, но одна женщина указала на место, где он был укрыт[39]. Подобный сюжет мы находим и в других источниках[40].

В источниках есть аналогичные сюжеты, но с иными действующими лицами. Сообщается, что Меккой когда-то владел народ Джурхум (который средневековые авторы относят к древним арабам), но в его среде началась болезнь, от которой за одну ночь умерло восемьдесят старцев. В итоге джурхумиты оставили Мекку[41]. По другим рассказам, джурхумиты, владея Меккой, творили бесчинства. Затем они потерпели поражение от врагов (ими называются мудариты или арабы из кахтанитского племенного объединения Азд) и были вынуждены оставить Мекку, причём точно так же укрыли чёрный камень, который впоследствии был обнаружен[42].

Очевидно, следует осторожно подходить к деталям, которые могут быть отнесены и к ийадитам, и к джурхумитам, и к иным племенам, память о которых со временем стёрлась. К сожалению, мы не знаем, как был составлен рассказ о похищении святыни, и потому не можем однозначно сказать, какие события легли в основу его.

Изгнание из Тихамы осталось в народной памяти ийадитов. По одному сообщению, они некоторое время вели летосчисление от ухода из Тихамы[43]. До нас дошёл следующий стих, приписываемый ийадитскому поэту Анасу Ибн Худжру (или Хаджару):

Найду ли я рабиитов там, где они были? Так скажи им: вы [уже] забыли об ийадитах.

Оставили мы обитель их, когда изгнали они нас. А ведь населяли мы её со времён адитов[44].

Некоторые ийадиты остались в Таифе; то был род Каси Ибн Мунаббиха, давший начало племени Сакиф. Со временем сакифиты стали причислять себя к мударитам и сочинили себе новую родословную[45]. Однако некоторые из них сохранили память о принадлежности к ийадитам. Поэт Умаййя Ибн Аби-с-Салт (между 534 и 544–624) в одном стихе сказал:

Народ мой — Ийад, хотя бы он был [разделён на] общины и селился там, где тощает скот[46].

Ал-Бакри со ссылкой на Ибн Шаббу (789/90–875/76) сообщает, что ийадиты, покидая Тихаму, разделились на три общины: одни присоединились к мударитскому племени Бану Асад Ибн Хузайма, другие осели в Айн Убаге, третьи — на Синдаде[47]. И здесь рассказ ал-Бакри перекликается с повествованием Ибн Хабиба, согласно которому ийадиты, потерпев поражение от мударитов, просили дать им уйти тремя отрядами[48]. Ал-Балазури, ссылаясь на ал-Калби, пишет, что основная часть ийадитов ушла в Ирак, где некоторые поселились в Айн Убаг, а остальные — на вади Синдад, между Куфой и Басрой[49].

Обратим внимание на географические названия. Хишам ал-Калби (слова которого известны в передаче Йакута (1179–1229)), и Ибн Кутайба (828–889) считали Синдад рекой между Хирой и Убуллой[50], т. е. фактически между Куфой и Басрой. У Йакута — и самое определённое описание Айн Убага: это вади, расположенное за ал-Анбаром (для того, кто движется с юго-востока) на пути вдоль течения Евфрата в Сирию[51].