Пространства и смыслы

Дальнейшие упоминания об ийадитах относятся ко времени мусульманского завоевания, что выходит за хронологические рамки настоящей работы. Если оставить событийную историю, некоторые интересные наблюдения можно сделать и об укладе жизни ийадитов. Обычным занятием арабов описываемого времени было разведение верблюдов. Вероятно, и у ийадитов были большие стада верблюдов. Но хозяйственная жизнь ийадитов не ограничивалась этим. Хишам ал-Калби рассказывал легенду, по которой Низар перед смертью разделил свой скот и другое имущество между сыновьями; Ийаду достались овцы. В одной из передач этого рассказа далее говорится, что овец у ийадитов было больше, чем у других арабов[111]. В своей касыде-предупреждении Лакит призывал ийадитов отвлечься от овцеводства, чтобы воевать с персами [112]. Поэт Абу Ду’ад был известен своими многочисленными описаниями коней [113]. Если видеть в этом не только собственные увлечения Абу Ду’ада, ийадиты должны были обладать стадами коней. Более того, на каком-то этапе — видимо, после переселения на север Ирака — ийадиты стали заниматься и земледелием. Лакит, упрекая соплеменников в том, что они беспечно не обращают внимания на высланное против них сасанидское войско, сказал:

«А вы по недомыслию пашете землю, хотите сеять на всякой возделанной [земле]»[114].

Ийадиты были многожёнцами. Они гордились тем, что к ним принадлежал ан-Нас Ибн ал-Газз, у которого, как они утверждали, было больше жён, чем у кого-либо другого[115]. Немало было и детей; это видно по рассмотренным выше сообщениям. Примечательно, что такие заметные события, как установление господства над мударитами и рабиитами, уход из Тихамы и вторжения в Савад связываются с увеличением (или, наоборот, резким падением) численности населения. Видимо, многочисленные племена, находясь в условиях ограниченности ресурсов Аравийского полуострова и соседних с ним земель, могли решать проблемы путём агрессии. Тогда численность, которая не в последнюю очередь определяла военный потенциал племени, играла важную роль в том, кто окажется победителем в столкновении.

В источниках сохранились и некоторые сведения о верованиях ийадитов. Ко времени их пребывания в Тихаме относится частично рассмотренный выше рассказ о Ваки Ибн Саламе, о котором сообщается, что он поставил высокую лестницу, поднимался на неё и утверждал, что таким образом общается с Богом. Видимо, из этого общения Ваки извлекал заповеди для соплеменников, одна из которых дошла до нас: Воистину, Господь ваш воздаст за добро наградой, а за зло — карой. В источниках Ваки именуется прорицателем (кахин, كاهن — Прим. сост.) и праведником (сиддик, صدّيق — Прим. сост.)[116].

Фигура прорицателя (кахин) — не редкость для арабского племени; вполне естественно, что такие были и у ийадитов. Судя по действиям Ваки, он поклонялся божеству, которое, в его представлениях, пребывало на небесах.

Для времени пребывания ийадитов в приевфратских областях сведения об их верованиях другие. Сообщается, что на Синдаде у ийадитов было святилище. По словам ал-Хамдани, оно называлось Зу-ль-Ка’абат[117] (ذو الكعبة — Прим. сост.), что можно условно перевести как с квадратными постройками (или помещениями). Неназванный источник Хишама ал-Калби утверждал, что это здание было не культовым сооружением (байт ибада, بيت عبادة — Прим. сост.), а просто почитавшимся зданием (манзил шариф, منزل شریف — Прим. сост.)[118]. В средневековых толковых словарях арабского языка зу-л-ка’абат объясняется как здание (байт), к которому паломничали рабииты[119] или вокруг которого они совершали обряд обхождения кругом[120]. С другой стороны, Абу-ль-Фарадж ал-Исфахани утверждает, что ийадиты поклонялись идолу по имени Зу-ль-Ка’байн[121]. У ал-Йа’куби в перечне идолов доисламских арабов упоминается Зу-ль-Ка’абат, которого почитали ийадиты и рабииты[122]. Естественно задаться вопросом, к чему относилось название Зу-ль-Ка’абат (Зу-ль-Ка’байн, ذو الكعبين — Прим. сост.) — к идолу или ко всему святилищу в целом. Однако при нынешнем уровне знаний мы вряд ли сможем дать ответ; кроме того, не исключено, что такое название применялось к обоим объектам поклонения.

Другая проблема, связанная с ийадитским идолом, состоит в том, что упоминания о нем нелегко примирить с упоминанием о небесном божестве, которому поклонялся Ваки. Можно лишь предполагать, что этот идол, подобно ал-’Уззе у Лахмидов[123], был своего рода земным воплощением божества. Из сказанного выше следует, что после переселения ийадитов на север Ирака синдадское святилище было оставлено; впоследствии его какое-то время использовали бакриты.