Пространство Откровения

— Не следовало так доверять Вольевой, — сказал Силвест со злостью. — Она все испортила, и это из-за того, что прибрала к рукам слишком много власти. Это ваша фатальная ошибка, Садзаки.

Триумвир ответил еле слышно:

— Разумеется, мы ей верили, болван! Вольева — одна из нас! Член триумвирата! — Потом он хрипло выдавил: — А что вам известно о Хоури?

— Это «крот», — ответил Силвест. — Ее подсунули на корабль с заданием найти меня и убить.

Садзаки отреагировал так, будто сказанное Силвестом не имело ни малейшего значения.

— И это все?

— Это все, чему я поверил. Не знаю, кто ее послал и почему, но она дала какие-то сумбурные объяснения, которые Вольева и моя жена приняли за чистую монету.

— Это еще не конец, — прошипел Садзаки.

Под его широко открытыми глазами лежали желтые круги.

— О чем вы?

— Именно об этом, — ответил триумвир, закрывая глаза и роняя голову на подушку. — Еще ничего не кончилось.

— Садзаки выживет, — произнес Силвест, входя в рубку.

Он явно не знал о том, что произошло в его отсутствие.

Силвест осмотрелся, и Вольева отчетливо увидела его недоумение. На первый взгляд в рубке ничего не изменилось с той минуты, когда он повел Садзаки в лазарет. Те же самые люди держали в руках то же самое оружие. Но вот их настроение было совсем другим. Хегази, даром что находился под прицелом игольного пистолета Хоури, явно не выглядел побежденным. Впрочем, и особой радости на его лице не было видно.

«Что-то мы упустили, — подумала Вольева, — и Хегази это понимает».

— Непредвиденная ситуация? — спросил Силвест, одобрительно глядя на дисплей, где светился Цербер с пробитой «шкурой» и вытекающей в космос «кровью». — Твои пушки все-таки открыли огонь, как и было задумано.

— Сожалею, — покачала головой Вольева, — но я тут ни при чем.

— Тебе следует прислушаться к ее словам, — сказала мужу Паскаль. — То, что здесь происходит, происходит не по нашей воле. Оно сильнее нас, Дэн. И сильнее тебя, как ни трудно в это поверить.

Силвест злобно оскалился:

— Ты что, еще не поняла? Именно так все и было задумано Вольевой!

— Да ты спятил! — воскликнула Илиа.

— Теперь у тебя появился шанс, — продолжал Силвест. — Ты проверила в деле свою пробивалку планет, но благодаря совершенно случайному и крайне удобному стечению обстоятельств твоя совесть осталась незапятнанной. — Он дважды хлопнул в ладоши. — Правда, я в восторге.

— Чем тут можно восторгаться? — буркнула Вольева. — Тем, что жить нам осталось всего ничего?

И хотя она ненавидела Силвеста за сказанное им, в душе понимала, что эти слова нельзя просто отмести. Она сделала все от нее зависящее, чтобы предотвратить обстрел Цербера, — но успеха не добилась. Черт побери, да если бы она не вывела пушки на позиции, за нее это сделал бы Похититель Солнц — тут не может быть никаких сомнений. Но теперь, когда обстрел все же произошел, в ней вдруг проснулось фаталистическое любопытство. «Плацдарм» идет заданным курсом, и нет оснований надеяться, что Вольевой удастся его остановить — предыдущие попытки ничего не дали. Но если нельзя влиять на события, можно, по крайней мере, следить за их ходом, и даже болеть за успех своего детища — какими бы ужасными ни были последствия.

Да, теперь только и остается, что ждать.

А время шло не быстро и не медленно, поскольку события, которым предстояло свершиться, одновременно и пугали Вольеву, и завораживали.

В тысяче километров над Цербером «Плацдарм» готовился к последнему этапу торможения. Сияли двигатели сочленителей — будто разом зажглись два миниатюрных солнца и залили резким светом ландшафт. Кратеры и ущелья вдруг обрели преувеличенную рельефность, и в этом беспощадном сиянии планета и впрямь казалась искусственной, будто ее создатели перестарались, пытаясь представить Цербер пассивной жертвой многотысячелетней метеоритной бомбардировки.

Дисплей браслета показывал картинку, поступавшую с обращенных вниз камер «Плацдарма». Они образовывали кольца, которые располагались на корпусе в нескольких сотнях метров друг от друга и были разбросаны по всей четырехкилометровой длине корабля. Таким образом, как бы глубоко конус ни воткнулся в планету, часть камер останется над ней. Сейчас Вольева пыталась заглянуть под кору Цербера сквозь еще не затянувшуюся рану, нанесенную пушками из тайного склада.

Силвест не солгал.

Там, внизу, находилось нечто огромное, органическое, похожее на скопление гигантских труб или клубок колоссальных змей. Жар недавней атаки уже ослаб, и, хотя из дыры все еще валили серые клубы, Вольева предположила, что их порождает скорее горящий металл, нежели расплавленные кристаллические породы. Ни одна из змееподобных труб не шевелилась, их серебристые сегментированные бока были покрыты черными пятнами ожогов и рваными пробоинами шириной в сотни метров, откуда вырывались наружу пучки более тонких «змеек».

Вольева не знала, получил ли Цербер смертельную рану или всего лишь царапину, которая заживет через несколько дней. И это непонимание внушало страх. Илиа бросила вызов чему-то совершенно чуждому, неизвестному — и, возможно, непознаваемому.