Простри руце Твои..

- Я пытался несколько раз, но ты отмахивалась... Ты никогда не принимала всерьез настоящих сложностей и вечно мучалась мелочевкой. Я ушел в монастырь, Леля, в скит. Принял постриг, у меня другое имя. Живу далеко от Москвы. И сейчас совершаю большой грех, находясь здесь в мирской одежде. Но грехи я отмолю, а объясниться с тобой, наконец, нужно. Когда начинаешь жить в Церкви, то постепенно очищаются зрение и слух. Будто от пелены какой-то освобождаешься... Становишься совсем другим.

Неужели перед Ольгой действительно Игорь? Нет, не может быть, произошла ошибка, здесь все не так, ненормально...

- Рассказывай дальше, - бормочет Оля. - Очень интересно и познавательно. Особенно про грехи. Это что-то... Я даже не подозревала, какой ты лгун, и хочу послушать продолжение. Или начало твоей дивной истории. Но если ты грешен из-за мирской одежды, то как насчет твоей вины перед детьми и передо мной? Или это не грехи вовсе?

Ольга прижимается к холодному камню, рассматривая грязную реку. Ровненькие, аккуратные волны и полнейшая безгреховность... Да ведь понятие "грех" приложимо только к человеку. До сознания с трудом доходят слова Игоря, кое-как складывающиеся в предложения.

- У нас давно стало обязательным искать виноватых. Везде и во всем. И найти. Чтобы сбросить на кого-нибудь тяжесть преступления, собственного отчаяния и беспомощности. Перекинуть свое бессилие на чужие плечи. Тоже немалый грех. Мне давно стала неинтересна и скучна наша жизнь. С тобой, с детьми, никому не нужными переводами... Прости... С каждодневными заботами и обязанностями, суетой и бессмысленностью... То ботинки Максиму, то ремонт в кухне... Жизнь оказалась лишней, ну, не моя! Пиджак с чужого плеча... Я искал настоящую. И всегда заблуждался... Я вообще ни в чем теперь не уверен, все убеждения остались в прошлом. Хотя человек должен сомневаться во всем. Но я решил, что необходимо уединение, тишина... Совсем не то, что ты называешь жизнью.

- Значит, ты ни в чем не виноват? А брошенные тобой дети?! Их разве не нужно любить?! И вообще куда легче порой уйти от мира, сбежать от него, чем в нем остаться.

Игорь медленно качает головой.

- Любить детей - значит, просто любить себя. Это одно и то же. Мне нужно было спасать свою душу, которая оставалась безразличной и холодной, пока я жил с тобой. А разве тебе нравится твоя жизнь?

Ольга отходит почти к самому краю узкого тротуара. Нравится, не нравится... Что может нравиться в бессмысленных делах и ежедневных заботах о равнодушных взрослых детях, которые занимаются неизвестно чем?.. Все пустое...

Темная грязная река плещется лениво и неохотно, перекатывая пустые банки из-под пива, фанты и пепси. Значит, Игорь никогда не любил ее... "Ой, лели-лели, нелюбима, что ли?.." - поет одна из Максимовых любимец. И не стоит обсуждать ситуацию дальше...

- Думать о спасении души и забыть о детях? - упрямо бормочет Ольга. - Ради душевного покоя бросить их на меня, вкалывающей с утра до ночи?! Это что-то... Я скоро задохнусь от забот! Несчастная вдова, муж которой усердно молится за милую душу, спасая ее и завоевывая желанный Рай в Небесах ценой моей жизни и здоровья! Я давно уже не принадлежу себе, а только детям.

- А принадлежать нужно именно себе, Леля, точнее, Богу, - спокойно говорит Игорь. - Лишь Ему и себе, и никому больше. Даже детям. Ты совершаешь еще одну ошибку и не хочешь ее признавать. Я знал, что объяснить тебе ничего не сумею. Это не мое... Меня похоронили в Востряково - и слава Богу. У каждого свой крест, своя планида...

- Общее место! - прерывает его Ольга. - Я давно наслышана, что "любить иных тяжелый крест". Но о моей планиде и о планиде детей позаботился именно ты. И теперь киваешь на Бога! В Которого раньше не очень верил. А так быстро и легко менять принципы и святыни, шарахаться из крайности в крайность нельзя! Небезопасно для твоей бессмертной души! Хотя Россия была и осталась страной крайностей, человек - не флюгер. Поэтому иногда лучше не верить ни во что. И нас скоро ждет второе неизбежное нашествие Базаровых и Писаревых. Ты видел, что нынче творится в церквях на Рождество, под Пасху, на Троицу? Диво дивное! Вместо партсобраний - в церковь! Венчаются так же спокойно, как раньше безразлично, не задумываясь, клали цветы на могилу Неизвестного солдата! Пустой и ничего не значащий обряд! А где все эти верующие были раньше?

- Леля, ну, конечно, боялись! Ты прекрасно знаешь! - начинает нервничать Игорь. - Если людей десятилетиями приучать ко лжи, они не сумеют жить искренне, раскованно и естественно. Это стыдно, но мы все понемногу преодолеем. Обязательно. С Божьей помощью. Он не должен сейчас от нас отступиться.