Простые люди древней Италии

Прежде всего на арену выносили настоящее оружие — гладиаторы получали его только сейчас, на арене амфитеатра, — и тот, кто устраивал игры, проверял, достаточно ли оно остро. В надписях неоднократно встречается упоминание о том, что гладиаторы бились "острым оружием". Противники назначались один другому по жребию. Кровопролитие можно было сделать еще страшнее. Домициан, по-видимому, требовал, чтобы гладиаторы сражались без щита; иногда устроитель игр предварял их объявлением, что «отпуска» не будет: поединок должен длиться, пока один из противников не падет мертвым; раненому пощады не будет. Когда Домиций, дед Нерона, давал такие игры, Август, возмущенный этой бойней, указом запретил игры "без отпуска". Вряд ли эдикт этот строго соблюдался: в 242 г. н. э., например, магистрат Минтурн (городок в Лаций) хвалится, что он велел перебить всех побежденных, а это был цвет кампанских гладиаторов. На играх, устроенных в недавно открытом Флавиевом амфитеатре, Домициан заставил биться двух равных по силе гладиаторов до тех пор, пока оба не упали израненные и обессиленные, хотя зрители давно требовали «отпуска», как это было в обычае, если поединок длился долго, а победа не склонялась ни на одну сторону. Толпа, то ли устав ожидать развязки, то ли вдосталь налюбовавшись искусством противников, требовала прекращения поединка. Такой исход его на техническом языке амфитеатра именовался "отпустить стоящими" (т. е. когда оба бойца держались на ногах).

Официальной наградой победителю была пальмовая ветвь, с которой он пробегал вокруг арены, но, кроме нее, получал он дары и более существенные. Устроитель вручал ему денежную награду, обычно на дорогом подносе, который тоже оставался в собственность победителю. Иногда еще щедрее одаряли гладиатора зрители: требовали для него свободы. Юридически освобождение зависело только от хозяина раба, т. е. от ланисты или устроителя игр, но требования толпы бывали так настойчивы, настроение ее становилось столь угрожающим, что приходилось уступать. Иногда награда была меньшей, но тоже не малой: победителя "опоясывали мечом" — вручали ему деревянный меч вроде тех, которыми фехтовали в школе. Гладиатор, получивший этот знак отличия, освобождается от выступлений на арене. Он остается в школе, помогает «докторам», а чаще всего выступает в роли судьи.

Кто же были эти люди, избравшие своим ремеслом убийство и сами готовые пасть под ножом убийцы?

Ремесло гладиатора было презренным. Мы видели, что свободный человек, добровольно поступивший в гладиаторы, оказывался в положении почти раба. "Замаранный человек, достойный своей жизни и своего места", — говорит о гладиаторе поэт Луцилий (II в. до н. э.); Цицерон называет их "потерянными людьми"; Ювенал считает гладиаторскую школу последней ступенью человеческого падения.

Но это только одна сторона. Об этих отверженцах говорят с восхищением в скромных мастерских ремесленников и в богатых особняках сенаторов; Гораций и Меценат обсуждают достоинства двух противников. В Риме помнят, что у «фракийца» Спудия из Школы Цезаря правая рука была длиннее левой, а из гладиаторов Калигулы только двое могли ни на секунду не зажмурить глаз перед блеском внезапно выхваченного меча. Поэты пишут о гладиаторах стихи; художники и ремесленники увековечивают в своих работах эпизоды из их жизни; женщины аристократического круга в них влюбляются. Сыновья знатных отцов берут у них уроки фехтования; императоры спускаются на арену. Достаточно просмотреть тома надписей из одних Помпей, чтобы убедиться, какой живейший интерес вызывают к себе эти люди: знают их имена, их карьеру, на стенах рисуют гладиаторов, обсуждают подробности их поединков.